– Черт с ней тоже.
Семенов вздохнул:
– А как живешь ты? Не мучает совесть?
Геннадий усмехнулся:
– А с какой стати? Ты же видишь, я добросовестно провожу экспертизы и указываю вам на вещи, которые кажутся мне странными. А выводы пусть делает начальство.
– Понятно. – Лейтенант встал. – Прикрой меня, пожалуйста, если Опарин начнет искать, куда я подевался.
Иванов насмешливо посмотрел на него:
– Не терпится сложить голову на плахе?
– А если даже и так?
Кивнув ему, Василий вышел из кабинета. В его голове уже давно сложилась картина преступления, однако лишь сейчас он честно признался самому себе, что не хотел в это поверить. Он смотрел фильмы о милиции с детства и всегда считал своих коллег самыми честными, самыми справедливыми людьми на свете. И не желал видеть очевидного… А факты были, как говорится, налицо. Во-первых, о письме, полученном убитой впоследствии Кондаковой, изначально знали лишь он сам и Григорий. Вряд ли женщина поделилась этой тайной с кем-то еще. Услышав отказ выслушать ее, она, скорее всего, пришла бы в полицию снова и попыталась пробиться к полковнику, однако – не успела. Теперь Семенов не сомневался, что ее убийство организовал именно Опарин – и привлек к делу Шиманского и Косякова. Откуда Опарин знал Косяка? Возможно, ответ на этот вопрос дали бы сотрудники пятого отделения, где Григорий работал прежде. Иванов намекнул на умение коллеги Василия находить нужных людей. То есть вытаскивать их из неприятных ситуаций, а потом, шантажируя их, заставлять плясать под свою дудку. Несчастные и не предполагали: капитан не оставляет свидетелей. Он убрал Милу и Шиманского, заказал Мальчика… Наверное, Григорий изрядно поволновался, когда выяснилось, что соседка адвоката Березина случайно увидела его в дверной глазок. Пришлось покончить и с ней. Бедняжка погибла под колесами черного джипа. Черного джипа… Лейтенант вдруг звучно хлопнул себя по лбу. Такая же машина имелась у дочери полковника, наркоманки и алкоголички! Опарину ничего не стоило накачать девчонку героином, и Вика, словно зомби, выполнила его приказ!.. Семенов перевел дух. Да, на словах-то все получается складно, а вот с уликами дело обстоит гораздо хуже. Нужно работать и работать в поте лица, а потом отправиться в прокуратуру. Поход к Богомолову равносилен самоубийству. В лучшем случае полковник отмажет Григория, в худшем – именно он – организатор и вдохновитель действий капитана. Мальчик назвал третьего преступника «большим человеком». Такое определение, скорее, подходит к Константину Юрьевичу, нежели к Опарину… Размышляя об этом, Василий шел по залитой солнцем улице. Возле первой попавшейся аптеки он притормозил и толкнул пластиковую дверь. Симпатичная девушка в белом халате приветливо улыбнулась молодому офицеру:
