Хозяйка монет жила на Преображенской улице, в большой коммунальной квартире. Она встретила гостей радушно и показала им коллекцию.
– Видите ли, – заметил друг отца, Михаил Блатер, – вероятно, это остатки какой-то коллекции, уж больно все перемешано, несистематизировано… Вы увлекаетесь монетами?
Она покачала головой:
– Это отцовские.
– А кем был ваш отец? Может быть, я или мои друзья слышали его фамилию?
Женщина оглядела нас, но не увидела ничего подозрительного.
И действительно, перед ней были люди в высшей степени интеллигентные.
– Вы купите все оптом? – спросила она.
Михаил ответил довольно-таки уверенно:
– Конечно, но при одном условии. Вы должны рассказать, откуда у вашего отца монеты и как его фамилия. Дело в том, что некоторые экземпляры могут оказаться крадеными, а мы не хотим иметь дело с милицией.
Хозяйка изменилась в лице:
– Папа не стал бы… – прошептали ее посиневшие губы.
Однако Блатер стоял на своем:
– Тогда почему вы не называете его фамилию?
– Я не потому… – Она растерялась. – Но, наверное, сейчас уже можно… его звали Николаем Елисеевичем Вятниковым.
Мужчины переглянулись. Никто никогда не слышал о таком коллекционере.
– Он увлекался монетами в молодости. До войны, – пояснила дама. – В ту пору отцу исполнилось двадцать восемь, он работал доцентом в одном одесском институте. Я спрашивала, почему отец не общается с другими коллекционерами, однако он всегда говорил одно и то же: у него нет ничего ценного. Правда, в тридцать пятом папа вдруг заявил, что скоро приобретет новые, очень интересные экземпляры.
Михаил посмотрел на друзей:
– В тридцать пятом?
– Кажется, так. А почему вы…
– Продолжайте, – кивнул он ей.
– Я не видела новых монет, да отец и не показывал их мне, – она рассказывала неторопливо и не очень-то охотно. – Но с этого времени в нем что-то изменилось. Если раньше к нам приходили гости, то теперь отец избегал общества. По вечерам он запирался в кабинете и, наверное, любовался коллекцией…
– Или чего-то боялся, – вставил Блатер.
Вятникова вздрогнула:
– Вы думаете?
– Все может быть.
– Перед самой войной я вышла замуж, – ее вдруг зазнобило, и она закуталась в шерстяной платок, – и с радостью переехала к мужу. Мама умерла от инфаркта. А папа защитился, но оставил институт и стал работать на заводе. Когда началась война, мой муж ушел на фронт. А я осталась в оккупированном городе. Почему папа продолжал жить в Одессе и чем он занимался, – я не знаю. Вскоре пришло известие: муж погиб под Смоленском. Так я и осталась совсем одна. – Она обвела глазами комнату. – Очень хотелось повидать отца, но я душила в себе этот порыв. Какое-то чувство удерживало меня от этого шага. А потом – сорок четвертый, победное шествие нашей армии… Перед самым освобождением папа зашел ко мне и передал небольшой сверток.
