Лиля стояла у входа в павильон и курила. Она улынулась Василию, как старому знакомому:
– Еще вопросы возникли?
– Это она?
Лиля посмотрела на снимок и даже пошатнулась от неожиданности:
– Она тоже мертва?!
– Как видите.
Девушка закашлялась, ей стало нехорошо:
– Да, с этой он вчера и приходил. Послушайте! Ничего, что я не могу видеть трупы? Вдруг из-за этого меня не примут на юридический?
Василий улыбнулся:
– Ерунда. На нашем курсе многие боялись мертвецов, но потом привыкли и сейчас прекрасно работают. Приемная комиссия об этом вас не спросит. Так что дерзайте!
Они попрощались. И Семенов снова рванул на Дерибасовскую.
– Ее опознали, – заявил он коллегам.
Его слова очень обрадовали Григория:
– Слушай, убийство Шиманского мы почти раскрыли! Сам посуди, разве я не прав? Значит, дело было так. Адвокат снял ночную бабочку и повел ее в ресторан. Думаю, рыжеволосая знала, с кем именно она туда идет, потому что заранее запаслась снотворным. Не в курсе, когда она его подсыпала, однако наш покойный почувствовал непреодолимое желание спать и, попросив официанта упаковать еду в контейнеры, увел девушку к себе. Там он набросился на нее, изнасиловал, а потом заснул. Рыжеволосая ограбила его, убила и смылась.
– Зачем же она его задушила? – спросил Василий.
Опарин пожал плечами:
– Объяснений может быть много. Допустим, он проснулся в самый неподходящий момент или она подумала, что свидетелей лучше не оставлять.
«Притянуто за уши», – заметил про себя Семенов.
Опарин же сиял, как начищенный самовар:
– Что вы бы без меня делали, олухи?
– А кто же убил Милу? – поинтересовался Садов.
– Доберемся и до него, – досадливо отмахнулся Григорий. – Сам знаешь, сколько проституток постоянно находят убитыми. Если мы и не поймаем этого голубчика, полковник и слова нам не скажет. Жизнь этой девушки – сплошной риск. Она где угодно могла нарваться на неприятности. Поехали, друзья.
Иванов уже закрыл свой чемоданчик и вышел вслед за капитаном.
– Может, и экспертизу не надо делать? – насмешливо спросил он.
– По мне, так это лишнее, – согласился с ним Опарин. – Да вот только начальство заставит нас дать полный отчет, сам знаешь.
– Ну, тогда дерзай.
Эксперт справился со своей работой довольно скоро и принес Опарину заключение. Лицо у него было красное и растерянное, и это не укрылось от Григория:
– Что там у тебя?
Геннадий присел:
– Сам смотри. Есть кое-что странное… Да, в крови Шиманского я, как мы и предполагали, обнаружил снотворное и сделал некоторые выводы. Похоже, наша потерпевшая действительно попыталась усыпить адвоката и покопаться в его квартире. Только Мила не ведала одного: шампанское замедлило действие этого лекарства: Шиманский все же успел надругаться над ней. Кстати, я попросил своих друзей дать мне полную информацию по этому типу и вот что выяснил. Борис Михайлович окончил наш университет, женился на втором курсе, потому что девушка от него забеременела, но после рождения ребенка супруги развелись. И инициатором развода стала именно молодая мать. Мне это показалось странным. Скорее, некоторые молодые отцы мечтают вновь обрести свободу. И этому нашлось объяснение. По мнению его коллег и сокурсников, Шиманский был скрытым развратником и получал удовлетворение, лишь насилуя женщин. Вот почему он больше не женился. Кстати, это объясняет синяки и ссадилы на теле потерпевшей.
