Самородка в глазу не было. Думаю, что он вырвал его лапой, и вместо глаза зияла черная впадина. Мне кажется, он меня узнал, и мы вместе ушли в тайгу. Дорогу выбирал тигр и я понял, что он ведет меня на тот ручей, где встретились впервые. По пути мне приходилось охотиться и подкармливать своего, когда-то хищного, спутника. У тигра начала отказывать левая передняя лапа и мы, оба хромая, с трудом добрались до ручья. Два последних дня он отказывался от еды и только жадно лизал снег. От обессилевшего хищника осталась половина, и последние метры я легко тащил его на себе.
Уложив умиравшего зверя у печки, на то место, где когда-то спал проводник, я стал разводить огонь. Тигр положил голову на передние лапы, тоскливо посмотрел здоровым глазом в сторону выхода и уснул.
Все это время я не отходил от него ни на шаг, но меня так и не покинуло чувство вины.
Неделю мы прожили в нашей берлоге, а, как-то под утро, он издох. Я закрыл тигру единственный глаз, вложил на место, покрытый белым налетом, вывалившийся шершавый язык, разгладил сбившуюся клочками шерсть и завернул хищника в шерстяное одеяло. Я закопал его рядом моим былым напарником и засыпал камнями. Что бы росомахи ни растащили.
Для меня он был больше, чем обычное животное и не должен был послужить кому-то пищей. У меня было такое ощущение, как будто я похоронил своего старшего брата.
После смерти тигра я вернулся в селение, купил собачью упряжку, и с племянницей охотника, прожил на ручье около года. На добычу не жаловался. А когда Союз развалился, набрал артель старателей и оформил все законно.
Деньги и золото, которые мы выиграли, были спрятаны на чердаке. Я пустил их в оборот и возвращаю с процентами. В пакете акции нашего холдинга «Росзолото», и немного наличных, тебе на первое время».
«Спортивный праздник подошел к концу,- подумал Левша, - но главный праздник жизни еще впереди. Моя жизнь, это уже праздник».
Через открытое окно он увидел, как его соперник и спутник по десятой жизненной дорожке подал руку дочери, уселся на заднее сиденье серебристого «Бентли», а сопровождающие его люди быстро садились в черный, отполированный «Хаммер».
В какое-то мгновение Левше показалось, что этот странный человек ему усмехнулся. Но, может Левша и ошибался. Ведь этот человек улыбался двадцать четыре часа в сутки.
«Этого господина, наверняка, пропустят на поле для гольфа, и умрет он на нем, судя по всему, еще нескоро. А, может статься, что он закончит свои дни в очень дорогой психиатрической больнице», - предположил Левша.
