Осенью 1941 года в небе над Наро-Фоминском, Боровском, Ермолиным и Балабановым не прекращались ожесточенные схватки советской авиации с асами гитлеровских "люфтваффе". Наши лётчики не имели ни численного, ни технического превосходства. Но бились они жестоко, насмерть. Бились доступной в бою мощью мотора, скорострельностью и прицельностью пулеметов. А когда всего этого было мало, шли на таран…
Во время одного из воздушных боев над занятой немцами территорией был сбит советский самолёт. Лётчик в последний момент выскочил из пылающей машины и, раскрыв парашют, опустился в лес. Немцы с овчарками тут же бросились ловить пилота. Ведь каждый убитый или захваченный в плен советский лётчик ценился у врага больше, чем сто убитых или захваченных в плен советских солдат-пехотинцев.
Приземлившись, советский летчик, мгновенно избавился от лямок парашюта. Как можно быстрее и как можно дальше отбежал от места приземления. Нашел овраг, заросший кустами орешника и бузины. Залег и затих. Достал из кобуры пистолет, дослал патрон в патронник, приготовил запасную обойму и стал ждать немцев. Оставалось одно — убить пару или более "фрицев", а потом застрелиться.
Шли секунды, минуты… Шло время... Заканчивалась жизнь... Летели птицы. Галки, наглые, крикливые, летели стаей куда-то по своим осенним делам. Скорее всего, на помойку, в Балабаново.
Вдруг послышался хруст сучьев, удары железа о дерево. А затем, в густеющих сумерках среди стволов старых елей появилась хрупкая фигурка русского деревенского мальчика. Ему было примерно 14-15 лет. Он топориком срубал сучья с поваленных немецкими бомбардировками деревьев и складывал их в охапки.
Он собирает дрова, — подумал летчик. — А если есть дрова, значит, где-то есть и печка.
Летчик подкрался к мальчику и сквозь беззвучие осеннего леса хрипло прошептал: "Товарищ! Эй, товарищ!"
Мальчик сначала испугался, сжал топорик в руке, но потом, быстро пришел в себя. Он сразу понял, что стоящая перед ним чёрная, мешковатая фигура — это пилот только что сбитого советского самолёта. Лётчик подошёл ближе.
— Здравствуй! Ты кто?
— Я Лёша.
— Откуда?
— Из Киселёва.
— Ты собираешь дрова?
— Да, собираю. Грибов-то в лесу уж нет, — криво усмехнулся мальчик.
— А до деревни идти далеко?
— Если быстро, минут двадцать-пятнадцать.
— В деревне есть немцы?
— Приходят. Их комендатуры в Старомихайловском и в Добрино. Километрах в двух-пяти отсюда.
— А как ты думаешь, кто я такой?
