– Расскажите мне об отце.
Она не ответила, только покачала головой.
– Послушайте, Салли! Он мертв. Ваш отец, черт возьми, умер! Он не мог быть тем, кто звонил вам по телефону. А это означает одно из двух: что либо вы слышали магнитофонную запись его голоса, либо кто-то очень хорошо сумел его сымитировать.
Салли по-прежнему не отрывала глаз от своего стакана.
– Да, – тихо произнесла она.
– Очевидно, кто-то знает, что вы здесь, и этот кто-то хочет нас запугать.
Она подняла на него глаза и – о чудо! – улыбнулась. Это была прекрасная улыбка, свободная от страха, свободная от напряжения. Джеймс неожиданно для себя обнаружил, что тоже улыбается в ответ.
– Этот «некто» превосходно справился со своей задачей. Он напугал меня до полусмерти. Простите, что я на вас напала.
– Будь я на вашем месте, я бы точно так же набросился на типа, который вломился бы в дверь, как я.
– Я не знаю, откуда звонили, издалека или из Коува. Если издалека, то у меня есть время что-то предпринять. – Салли помолчала, потом стало заметно, как она снова напряглась. Она не шелохнулась, но почему-то у Джеймса возникло ощущение, что она отступила от него футов на пятнадцать. – Вы ведь знаете, кто я, правда? Я сразу поняла, что вы знаете.
– Да, знаю.
– Откуда?
– Я видел по телевизору вашу фотографию и кадры, где вы были с отцом и матерью.
– Амабель уверяла, что в Коуве никто не догадается, кто я на самом деле. Она говорит, что ни у кого, кроме нее, нет телевизора – за исключением Тельмы Неттро, которая стара, как прах.
– Можете не беспокоиться, что я разболтаю вашу тайну. Обещаю держать ее при себе. С вашей тетей я уже говорил, мы познакомились в магазине. Шерри Ворхиз упомянула о вашем приезде, но Амабель ни словом не обмолвилась о том, кто вы такая.
«Ложь – это величайшее искусство», – подумал он, наблюдая, как Салли воспринимает его слова. Весь фокус в том, чтобы держаться как можно ближе к правде. Это был трюк, которым некоторые обитатели города умели пользоваться с выгодой для себя.
Салли нахмурилась, руки ее стиснули стакан, а нога стала выбивать нервную дробь по полу.
– Кто вас разыскивает?
Она снова улыбнулась, скорее ухмыльнулась – и на этот раз за ее улыбкой было скрыто столько страха, что Джеймсу показалось, будто он чувствует его запах. Салли повертела в руках подставку для салфеток и, расправляя выпавшие на стол салфетки, сказала:
– Назовите наугад любое имя, и этот человек, вероятнее всего, окажется одним из многих в длинном списке моих преследователей.
