- На предыдущую ночь.
Дейвенпорт склонился к своему столу.
- Когда в последний раз перед смертью доктор Льюис использовал водородный цилиндр?
- Не... не знаю. Он работал один. В глубокой тайне. Так он был уверен, что сумеет перехватить чужие открытия.
- Да, я знаю. Мы кое о чем расспросили. Итак, черная платина могла быть нанесена на цилиндр и неделю назад.
Горхем безутешно прошептал:
- Что же нам делать?
Дейвенпорт ответил:
- Как мне кажется, ухватиться можно только за черную платину на кислородном цилиндре. Это иррационально, а в объяснении может содержаться решение. Но я не химик, химик вы, так что ответ где-то внутри вас. Может это быть ошибкой, мог убийца спутать кислород с водородом?
Горхем сразу отрицательно покачал головой.
- Нет. Вы знаете о цветах: в зеленом баке кислород, в красном водород.
- А что если он дальтоник? - спросил Дейвенпорт.
На этот раз Горхем ответил не сразу. Наконец он сказал:
- Нет. Люди, не различающие цвета, не годятся для химии. Слишком важно определение цвета в химической реакции. Если бы у нас был дальтоник, мы давно бы знали об этом: он не мог бы отличить один реактив от другого.
Дейвенпорт кивнул. С отсутствующим видом потрогал шрам на щеке.
- Хорошо. Если кислородный цилиндр готовили не по невежеству и не случайно, может, существует цель? Сознательно?
- Я вас не понимаю.
- Допустим, у убийцы был план, когда он занялся кислородным цилиндром, но затем он свой план изменил. Существуют ли условия, в которых черная платина была бы опасна в присутствии кислорода? Любые условия? Вы ведь химик, доктор Горхем.
На лице химика появилось изумленное выражение. Он покачал головой.
- Нет. Не может быть. Разве что...
- Разве что?
- Ну, это нелепо, но если поместить кислород в контейнер с водородом, черная платина может стать опасной. Естественно, нужен очень большой контейнер, чтобы произошел сильный взрыв.
- Предположим, - сказал Дейвенпорт, - наш убийца хотел заполнить комнату водородом, а потом открыть кислородный цилиндр.
С легкой улыбкой Горхем ответил:
- Но зачем создавать водородную атмосферу, когда... - Улыбка исчезла, место ее заняла бледность. Он воскликнул: - Фарли! Эдмунд Фарли!
- Кто это?
- Фарли только что вернулся после шести месяцев на Титане, - с растущим возбуждением сказал Горхем. - У Титана водородно-метановая атмосфера. Он единственный у нас человек с опытом работы в такой атмосфере, и теперь все приобретает смысл. На Титане струя кислорода соединится с окружающим водородом, если ее нагреть или в присутствии черной платины. А струя водорода нет. Ситуация прямо противоположная той, что на Земле. Это Фарли. Войдя в лабораторию Льюиса, чтобы подготовить взрыв, он по привычке взялся за кислородный цилиндр. А когда вспомнил, что находится на Земле и нужно поступать наоборот, дело было уже сделано.
