Позже он сидел за столом, глядя на свой компьютер. Теперь, когда он все это проделал, сработает ли? Льюис может не обратить внимания на запах толуола. Почему бы и нет? Запах неприятный, но не вызывающий отвращения. Химики-органики к таким запахам привыкли.
Затем, если Льюис по-прежнему занят гидрогенерационными процессами, которые Фарли разработал на Титане, он немедленно пустит в дело цилиндр. Так должно быть. Потратив день на праздник, Льюис больше, чем когда-либо, будет стремиться начать работу.
И как только он повернет клапан, вырвется немного газа и превратится в струю пламени. Если содержание толуола в воздухе достаточное, все взорвется...
Фарли так был поглощен своими размышлениями, что глухой гул принял за создание собственного воображения, пока не застучали торопливые шаги.
Фарли поднял голосу и с пересохшим горлом воскликнул:
- Что... что...
- Не знаю, - крикнул бегущий. - Что-то случилось в атмосферном кабинете. Взрыв.
Сорвали огнетушители, загасили пламя и вытащили обгоревшего и почерневшего Льюиса. Жизнь едва теплилась в нем, и он умер прежде, чем врач предсказал неизбежность этого.
На краю группы, с мрачным любопытством наблюдавшей за этой сценой, стоял Эдмунд Фарли. Бледность и испарина на лице не делали его в тот момент отличным от остальных. Он вернулся к своему столу. Теперь можно заболеть. Никто не обратит внимания.
Но он не заболел. День кончился, и к вечеру ему полегчало. Несчастный случай. Химики всегда рискуют, особенно если работают с воспламеняющимися материалами. Никто не усомнится.
И даже если усомнится, что может привести к Эдмунду Фарли? Он должен продолжать жить, как будто ничего не случилось.
Ничего? Боже, теперь все заслуги Титана принадлежат ему. Он станет великим человеком.
Стало совсем легко, и ночь он проспал хорошо.
Джим Горхем слегка похудел за двадцать четыре часа. Его светлые волосы спутались, и только цвет щетины скрывал необходимость побриться.
- Мы все говорили об убийстве, - сказал он.
Сетон Дейвенпорт из Земного Бюро Расследований методично постукивал пальцем по столу, так легко, что ничего не было слышно. Это был плотный человек с жестким лицом и черными волосами, тонким, выдающимся носом, предназначенным для удобства, а не для красоты, и шрамом в форме звезды на одной щеке.
- Серьезно? - спросил он.
- Нет, - ответил Горхем, яростно качая головой. - Я по крайней мере не воспринимал это серьезно. Самые дикие планы: отравленные сэндвичи, разбрызгивание кислоты с вертолета, вы знаете. Но кто-то все-таки отнесся к этому серьезно... Сумасшедший! Почему?
