Перед операцией Гдлян выдал всем задание, каждый следователь знал свой объект.
Рано утром 26 ноября 1987 года Пирцхалава прибыл в г. Бируни, быстро отыскал Раджапова Камилжона. Он проживал без жены, она умерла, с несовершеннолетними детьми — трех, семи, десяти и четырнадцати лет. Именно 26 ноября сыну Кудрату исполнилось 10 лет, поэтому Камилжон начал готовить к вечеру праздничный стол. Приезд следователя был неожиданным, но еще более неожиданным требование ехать с ним в Ургенч. Задал вопрос, а как же с детьми, но его слушать не стали. Дети остались одни.
Дальше события развивались весьма быстро. Следователи работали и каждый стремился скорее заполучить нужные показания и еще быстрее доложить о них Гдляну. Пирцхалава приступил к допросу Раджапова, требовал от него признаться, что знает о взяточничестве своего дяди, Раджапова А. Р. и хранит ли его ценности. На что получил отказ от допрашиваемого, так как ему действительно ничего не было известно.
Пирцхалава не располагал никакими сведениями, тем более доказательствами о совершении Раджаповым К. преступлений, которых вообще-то и не было. Камилжона допрашивали на «авось». Пирцхалава нервничал, замахнулся рукой для удара по голове Раджапова К., но тот ее перехватил. В ход пошли ругань, оскорбления, но и они не дали положительного результата.
Вечером Камилжона привели в кабинет к Гдляну. Ему он также заявил, что ничего не знает ни о взятках, ни о ценностях своего дяди. Попросил отпустить домой. Просьба Раджапова была вполне обоснованной. Ему никто не предъявлял обвинения, никто не арестовывал, не было составлено документов и на задержание. Он считался свидетелем. А коли так, то после допроса он вправе идти куда ему захочется и никто не должен ему диктовать какие-то условия.
Но не тут-то было. Гдлян в присутствии Пирцхалавы и других следователей, вытянув руку в сторону Камилжона, зло сказал: «В подвал его и пропустить через чистилище».
Какой смысл заключался в этой фразе, в этой команде? Каким бы авантюристом Гдлян ни был, а он действительно авантюрист, но он хорошо понимал, что лишать свободы свидетелей, людей абсолютно ни в чем неповинных — это верх беззакония.
Любой протокол об их помещении в тюрьму когда-нибудь мог стать достоянием истории, достоянием прокурора суда, и тогда не сдобровать, тогда самому придется садиться на скамью подсудимого. Нашли другой выход. Гдляну и его команде стало известно, что в жилом доме, в котором в основном живут работники следственного изолятора, пустует одна двухкомнатная квартира. В ней изредка ночевал конвой, этапировавший арестованных. Сам дом располагался рядом с изолятором. Вот эту квартиру за № 41 Гдлян и его команда и использовали в качестве своего личного изолятора.
