Доказательством реализации этой теории является все гдляновское следствие, которое складывалось из конкретных действий, поведения следователей. Вот как ощутил ее на себе Хикматов, оправданный Верховным судом Узбекистана. «Следователь Иванов сказал: «Если вы даже не давали взятки Есину и Джабарову, то подпишите, что давали им взятки. Мы знаем, все узбеки взяточники».
Получив отрицательный ответ, Иванов вновь заявил: «Мы принудим суд. Суды сделают то, что мы скажем. Мы посадили в тюрьму Усманходжаева И. Б. и Салимова О. У. Все они получат высшую меру наказания. Если мы им скажем, чтобы они дали показания против кого угодно, то они дадут такие показания. Суд приговорил Каримова, Кудратова, Музафарова к расстрелу, но они нужны были нам, поэтому мы их от расстрела спасли. Что ты для нас, подумаешь — первый секретарь райкома. Завтра мы посадим даже тех, которые сейчас сидят в Кремле. Если сейчас нам не скажешь, то мы тебя разденем догола и будем возить напоказ всему Советскому Союзу. Вместе с детьми сгноим тебя в тюрьме или же обеспечим высшую меру наказания. Ты еще наших методов не видел, а когда увидишь, то станешь нашим человеком».
Не менее изуверской, не менее садистской оказалась и другая теория. Ее смысл заключался в том, чтобы заставить должностное лицо оговорить себя в передаче денег «наверх». Будучи измотанным, он соглашался дать любые показания, ему их диктовал, называли фамилии тех, кого необходимо оговорить и на какую сумму взяток. Суммы, конечно, были большими. Тогда у оговорившего себя, возникал вопрос по поводу того, что суд может спросить, откуда деньги, может не поверить. Здесь наступал заключительный этап теории. К примеру, у секретаря обкома спрашивали, а сколько у него было в подчинении секретарей райкомов. Тот называл количество. Ему тут же предлагали дать показания уже о получении от них взяток и на ту сумму, которая по его ранним показаниям была передана «наверх». При этом тому же секретарю обкома растолковывали, что сам он себе нисколько не положил в карман. Тебе дали, ты их передал дальше. Ты чист, негодяи сидят «наверху», вот и списывай все на них. Круг после этого замыкался. Оговаривая сначала одних, а потом других, секретарь «доказывал» свою виновность.
Что касается низшей ступени, кого оговорил секретарь обкома, то с ними проделывали ту же процедуру. Таким образом Гдлян пытался выстроить одну большую пирамиду, одну большую цепочку: от колхоза, совхоза, от участка, фермы до «Кремля», и повязать по ней всех. Сначала появилась теория, схема, а затем под нее стали подгонять «доказательства», строить людей по ранжиру, не брезгуя никакими гнусными средствами, в том числе фальсификацией материалов следствия, арестами невинных людей.
