— Тогда где же она?
Слова эти уже не дошли до него, поскольку он резко повернулся и выбежал, но вопрос звенел в ушах всю обратную дорогу.
Старательный осмотр дома не дал никаких результатов, которые могли бы навести на ее след — он не был даже уверен, что Афина вчера заглядывала сюда. Она не оставила никакого устного сообщения, никакой записки. Совершенно ничего. Он вдруг снова начал задыхаться, подбежал к видеофону и набрал номер дирекции Фармы. На проекционном экране аппарата появилась трехмерная рисованная фигура, изображающая традиционную секретаршу.
— Мне очень жаль, сэр, — энергично сказала она, — но рабочее время кончилось, и сотрудники Корпорации Фарма покинули контору. Они снова придут сюда ровно в девять тридцать.
— У меня важное служебное дело к мистеру Баренбойму.
— Я постараюсь помочь в меру своих возможностей. Вам известен код?
Карев назвал сознательно усложненный код, который заучивали на память все высшие работники Фармы, служащий для связи в делах, не терпящих отлагательства. Секретарша, являющаяся образом в мозгу компьютера Фармы, задумчиво покивала головой.
— Примерно до полуночи мистера Баренбойма можно будет застать у мистера Эммануэля Плита, — сообщила она. — Вас соединить?
Когда Карев вместо ответа выключил аппарат, она разочарованно исчезла, расплываясь в светящемся тумане. В первый момент он хотел позвонить Баренбойму, но поскольку исчезновение Афины могло иметь связь с изобретением Е.80, решил действовать как можно осторожнее. Трудно было устроить подслушивание видеофонов, однако он допускал и такую возможность.
Он вернулся к болиду скорым нескоординированным шагом, благодаря которому мог передвигаться достаточно быстро, а бездействующее легкое не колотилось о ребра. Ноги были, как ватные, и это напомнило ему, что он почти два дня ничего не ел. Поскольку он никогда еще не был дома у Плита и только примерно представлял его расположение, он проконсультировался с дорогоуказателем в болиде, как туда лучше всего добраться. Спустя полчаса он въезжал в ворота небольшого имения, расположенного в десяти километрах к северу от его дома. Дом, построенный из настоящего камня, был низким, но просторным. Из его окон на спускающиеся террасами газоны падал свет. Буйная растительность и необыкновенно теплый для этого времени года вечерний ветерок говорили о том, что имение климатизировано. Вылезая из болида, Карев удивленно осмотрелся по сторонам и глубоко вдохнул ароматный воздух. Он не сомневался, что вице-председатель Фармы зарабатывает очень много, однако не подозревал, что искусственно улыбающийся Плит живет в таком достатке. Пройдя через маленький патио, он уже подходил к двери, когда та вдруг открылась. Простирая к Кареву руки, из нее выбежал Баренбойм, а румянолицый Плит смотрел на это, стоя на пороге.
