— И сидел на Леди Джейн с таким видом, — продолжила Таня, — словно родился в седле. Никто даже не догадался!
— Кроме Робби. Тот видел, как Хеннесси опускал меня на землю. И теперь может подумать…
— Робби вообще не думает. И точка. Кроме того, ему-то какое дело!
— Может, так думаешь ты. Но не я.
— Ну и глупо с твоей стороны. Хотя я, честно говоря, просто поражаюсь. Когда вокруг тебя столько обаятельных мужчин — Николас Пембертон, этот красавчик с каштановыми кудрями — Гарри Хеннесси, не говоря уж об операторе, который поедает тебя глазами, и о художнике…
— Можешь не верить, — отрезала я, кидая ей кухонное полотенце и недвусмысленно указывая на груду чайной посуды, сложенную в раковине.
Сегодня мы решили сесть за чай пораньше, потому что были приглашены на первый день съемок. Мать с Таней восприняли это приглашение с нескрываемым восторгом, а мой интерес носил скорее неприязненный оттенок.
Таня неохотно сползла со стула и взяла полотенце. Она грустно посмотрела на свой безукоризненный ярко-красный маникюр и скрепя сердце вытерла пару тарелок.
— В любом случае, — рассуждала она, — если хочешь моего совета, заставь его поломать голову — я имею в виду Робби. Ибо если он заподозрит, что у тебя роман с Гарри Хеннесси или с кем-то еще, то просто не сможет не проявить к тебе интереса.
— Еще как сможет, — сказала я. — Этот номер не пройдет.
— Еще как пройдет! Он проходу тебе не даст!
— С чего ты это взяла?
— Потому что я знаю мужчин.
Я недвусмысленно хмыкнула, и Таня засмеялась:
— Я разбираюсь в мужчинах так же, как ты в детишках.
— Неужто?
— Да вот, представь себе. Все они одинаковы.
Я вымыла последнюю тарелку, спустила воду и промыла раковину.
— Они порой непредсказуемы, — продолжила Таня, — но даже их непредсказуемость можно предугадать. Ты понимаешь, что я имею в виду?
Я отрицательно покачала головой:
— Откровенно говоря, нет. — Зазвонил телефон, и, продолжая смеяться, я продолжала: — Ладно, мисс Оракул, можешь угадать, кто это звонит?
— Без проблем. — Таня снова с удобством расположилась на стуле и взялась за маникюрный набор. Не глядя на меня, она сказала: — Конечно, Робби. Тебе. Как я и говорила. Ибо он перепугался, что ты увлеклась кем-то другим. А он сам положил на тебя глаз.
Я грустно улыбнулась:
— Не тешь мои надежды! — Выйдя в маленький холл, я взяла трубку. Но когда я услышала этот голос звонившего, то от удивления, что Таня оказалась права, с трудом поняла смысл предложения Робби.
