Четыре неподвижных тела тяжело тонули во вращающейся черноте. Сознание покинуло их, холодное забытье тащило все дальше и дальше в пропасть небытия. Их окружал оглушительный, разносившийся эхом, грохот тишины. Наконец они погрузились в темную и горестную пучину давящей красноты, объявшую их, казалось, навеки.
Когда прошло бесконечно много времени, целая вечность, пучина отступила. И они остались на твердом холодном берегу, усеянном рванью и барахлом — отребьем Жизни, Вселенной и Всякого Такого.
Их сотрясали спазмы, в глазах плавали тошнотворные мухи. Холодный твердый берег покачнулся, закрутился, но в конце концов встал неподвижно. Он сиял темным блеском — это был чрезвычайно качественно отполированный холодный твердый берег.
Расплывчатое зеленое пятно глядело на них с неодобрением.
Оно кашлянуло.
— Добрый вечер, мадам, джентльмены, — сказало оно. — У вас заказаны места?
Сознание Форда Префекта как на тугой резинке вскочило обратно в голову, так, что мозги заломило. Он мутно посмотрел на зеленое пятно.
— Места? — переспросил он слабо.
— Да, мсье, — ответило зеленое пятно.
— А разве на том свете нужно заказывать места?
Насколько зеленое пятно в принципе может высокомерно поднять одну бровь, оно это сделало.
— На том свете, мсье? — спросило оно, не меняя интонации.
Артур Дент сражался со своим сознанием, как сражается с куском мыла потерявший его в душе.
— Мы на том свете? — пролопотал он.
— Наверно, — ответил Форд Префект, стараясь в то же время понять, где верх. Он решил проверить теорию, что верх с большой долей вероятности может находиться со стороны, противоположной холодному твердому берегу, на котором все они лежали, и поднялся на ноги. По крайней мере, он надеялся, что это ноги.
— Мы ведь, — его сильно качало, — никак не могли выжить в этом взрыве, правда же?
— Правда, — промычал Артур. Он поднялся на локтях, однако это нисколько не улучшило его состояния. Он снова рухнул.
— Никак, — сказала Триллиан, вставая, — никоим образом.
У нее из-под ног раздалось глухое хриплое клокотание. Это Зафод пробовал заговорить.
— Я точно не выжил, — пророкотал он, — мне точно каюк. Трах-бах и кранты.
— Все из-за тебя, между прочим, — не удержался от упреков Форд, — у нас не было никаких шансов. Нас, наверно, разорвало на мелкие кусочки. Руки, ноги — в разные стороны.
— Угу, — Зафод упорно пытался соединить разъезжающиеся ноги.
