— А кто меня ещё вчера этими командами донимал?! Ну ладно, потерпи, — смягчился Гав, взяв зубами прутик-поводок и ведя Пальчика по аллее.
На перекрёстке дорожек вновь появился чёрный страж. Он покосился на них и одобрительно гавкнул.
— Что он сказал? — прошептал Пальчик.
— По-вашему: так держать! — процедил Гав, не разжимая зубов.
— Курс? — не понял Пальчик.
— Нет, тебя. Так держать — на привязи.
— Болван лопоухий! — не выдержав, вдруг крикнул Пальчик чёрному терьеру, сам страшась своей смелости. Но тот и ухом не повёл.
— Ты для него — пустобрёх, — криво усмехнулся Гав.
— Почему ты меня понимаешь, а он — нет? — озадачился Пальчик.
— Да потому что он местный, а мы с тобой с другого этажа.
— Но ты-то ведь тоже с другого, а вы с ним разговаривали. Чёрный терьер куда-то исчез, и Гав отпустил прутик:
— У собак повсюду один язык.
— А почему ж я тогда и людей здесь не понимаю? Тот мальчишка, помнишь? Ни он меня не понял, ни я его…
— Да у вас, людей, там тоже язык разный. Помню, в наше кафе «Улыбка» зашли какие-то дядьки в шляпах, уж буфетчица Оля им и так и этак кричала: «Гав-гав! Кофе нет!», а те ни бум-бум. «Иностранцы», — вздохнула она. Пришлось им сварить. Так-то…
— Ладно. А почему и здесь люди — одетые, а собаки — раздетые?
— Нам это ни к чему, у нас шерсть. Да и люди иных голых собачек в жилетки и попонки одевают.
— Выходит, и здесь… — начал Пальчик.
— Хорошие хозяева и здесь заботятся, — перебил его Гав. — Не то вы, неженки, окоченеете.
Быстро темнело. Кабины лифта нигде не было видно.
— Заблудились? — ужаснулся Пальчик.
— Не хнычь. Жди меня здесь, я сам быстрее найду. Гав унёсся, а Пальчик устало опустился на обломок кирпича. Ждал он недолго. За дремучим кустарником, густо усыпанным жёлтыми листьями, послышались чьи-то шаги — Пальчик вскочил. Но это был не Гав, а чёрный терьер, поменьше размерами, чем прежний громила, подобрее своей кудлатой внешностью, но тоже с красной повязкой на лапе.
Верно, жалкий вид имел мальчонка в клетчатом костюмчике, с ошейником вокруг тонкой шеи и привязанным к нему прутиком. Ни дать ни взять потерявшийся «щенок». Страж порядка сразу же заскулил над ним. Пальчик догадался, что терьер, сочувствуя, бормочет что-то вроде: «Ах, ты, несчастный! Потерялся! Где же твой хозяин, бедолага?» Не успел Пальчик опомниться, как и этот терьер взял его тоже за шиворот — только не лапой, а зубами — и понёс прочь.
Напрасно Пальчик негодовал, размахивал руками и вопил:
— Оставьте меня! Пустите! Гав, где ты? На помощь! Добряк терьер уносил его всё дальше и дальше от того места, куда должен был непременно вернуться Гав, и только сдержанно порыкивал на строптивого найдёныша.
