И тогда оба улыбались друг другу, вспоминая старую историю о том, как молоденькая Рина три года кряду смотрела, как красавец-охотник с гор проезжает равнинами в Таррагон, чтобы принять там участие в состязаниях лучников. На третий год она уехала с ним в качестве его жены.
Норисса смахнула с глаз выступившие слезы, вызванные этими воспоминаниями. "Ты больше не ребенок, и слезы никак не изменят прошлого", - выбранила она себя, но ее храбрые слова странно и неубедительно прозвучали в пустой комнате.
Она пыталась убедить себя в том, что, быть может, поездка в Таррагон может служить каким-то оправданием ее поспешного отъезда. Она надеялась, что увидев хотя бы этот небольшой кусочек огромного мира, она сможет в конце концов решить, в каком направлении должна протекать ее дальнейшая жизнь. "Я не знаю, где в этой жизни найдется место для дочери охотника, подумала она, - я найду его или сама выстрою это место".
Кроме того, она продолжала чувствовать неясное влечение, которое звало ее на восток. Таррагон также располагался к востоку от гор, и она надеялась, что, доставив амулет кому-то неведомому на базарной площади, она заодно узнает что-нибудь о голосе, который звал ее по ночам.
Норисса продолжала спорить сама с собой чуть ли не до самого утра, пока сон не сморил ее на скамеечке перед очагом. Когда она проснулась, серый рассвет надвигался с востока и ночное небо посветлело. Норисса встала со скамьи и потянулась, чтобы размять затекшие в неудобном положении ноги. Взгляд ее снова упал на украшение на столе. На какой-то миг ей показалось, что крошечный дракон пошевелился. Норисса затрясла головой, пристально вглядываясь в золотую фигурку, но дракон оставался неподвижен, а алый камень в центре круга тускло блестел, ничем не напоминая вчерашнюю живую капельку.
Норисса протерла глаза, изгоняя с ресниц последние остатки налипшего сна, и снова раздула в очаге огонь, часто и с беспокойством оглядываясь на медальон. Она как раз заваривала свежий чай, когда Эдель появилась из спальни, завернувшись в одеяло. Поколебавшись, она несмело улыбнулась и села у огня рядом с Нориссой. Помолчав, она спросила:
- Ты правду сказала вчера вечером, когда говорила, что я могу владеть всем этим?
- Конечно, матушка, мое предложение было искренним. Если ты решила остаться здесь, то я схожу добуду ярья, чтобы у тебя было мясо на первое время.
Эдель отвернулась к огню, чтобы скрыть слезы радости:
