Тогда же произошло очень тяжелое для Амосова событие. Буквально у него на руках умер раненый, причем раненный не тяжело – осколочное ранение предплечья, с повреждением кости. Амосов предполагал операцию под местным наркозом – операция не опасная, и он собирался сделать проводниковую анестезию – новокаиновая блокада в нервы плечевого сплетения дает полное обезболивание на час или больше, и никаких осложнений. Николай Михайлович делал такую анестезию, когда работал в Череповце, и получалось удачно. Ничто не предвещало трагедии. Все было выполнено правильно, но больной умер – тяжелая непереносимость новокаина, так бывает, раненый скончался от аллергического шока.
Вины хирурга в этом нет, но Амосов простить себе этого не мог, он винил себя: «Убил человека». Но я же хотел спасти. «Мало ли что хотел. Под другим наркозом – был бы жив». да, если бы не умер от газовой. «От такой ограниченной – не умер бы, ты знаешь». Знаю. «И вообще – каков твой актив? Раны заживают сами собой. Природа. А ты только суетишься около. Многих ли ты реально спас?»
Врач хотел тогда свести счеты с жизнью. В перевязочной прямо на столике всегда стояла наготове большая коробка с ампулами обезболивающего и шприцы. Николай Михайлович, как оказалось, взял несколько ампул морфия и ввел их себе по дороге домой. Он был в отчаянии: «На фронте враг стреляет, а тут я убил человека!»
Его спас тогда Аркадий Алексеевич Бочаров – он зашел в перевязочную с вопросом: «Где Николай Михайлович?» Лидия Денисенко вспоминала потом: «Я говорю: „У нас несчастье“. А Аркадий Алексеевич отвечает: „Знаю. Где Николай Михайлович?“ – „Ушел на квартиру…“»
Бочаров разыскал Амосова вовремя – промыл ему желудок и всю ночь не отходил от него ни на минуту, рассказывал о разных тяжелых случаях из практики хирургов… «„Смерти такие вот – ужасные – бывают у каждого хирурга. Ты должен быть готов к этому. И еще будет, не спастись“. Он говорил тихо, как убаюкивал. Рассказывал о всяких ужасных случаях. И у него были. Ни в одной профессии не бывает такой очевидной виноватости врача в смерти пациента, как у хирургов. Иногда – подряд несколько», – вспоминал его слова в «Записках полевого хирурга» Амосов.
Позже Амосов освоил и нейрохирургию, с которой раньше был совершенно не знаком, и снова ему ассистировала Лидия Денисенко. Но самым большим беспокойством Амосова были инфекции коленного сустава, с которыми никак не удавалось бороться: «Вот что мучает нас неимоверно.
