Александр тоже выглядел счастливым. Он охотно беседовал с английской королевой, делал ей небольшие подарки – все строго в рамках приличий, однако сопровождавшие наследника придворные всполошились. Они опасались, что цесаревич окончательно потеряет голову. А это грозило нешуточными потрясениями. Дело в том, что брак между Викторией и Александром мог состояться лишь в одном-единственном случае: если бы один из них отказался от престола во имя любви. Виктория уже стала королевой и на цесаревича возлагались большие надежды. Поэтому английские и российские придворные были на грани паники.
В Россию полетели письма: Александрина Виктория и Александр глаз не сводят друг с друга, между ними зарождается настоящее чувство. Из Петербурга курьеры доставили ответ императора: необходимо срочно покинуть Англию, пока наследник не наделал глупостей. Англичане, в свою очередь, принялись уговаривать королеву прислушаться к голосу разума. В стране наконец-то установилось хрупкое равновесие, и любой опрометчивый поступок отразился бы на судьбе Англии. Что же касается наследника русского престола, говорили Виктории советники, каким бы прекрасным человеком он ни был, Россия – опасный соперник для Британии. Таким образом, королева оказалась перед выбором: собственное счастье или счастье своих подданных. Уроки наставников не прошли даром: она выбрала второе.
Советники Александра торопили его с отъездом, но назначен он был лишь на 30 мая. Почти месяц – много это или мало? Для молодых влюбленных он, наверное, казался одним мгновением. И оба сознавали, что это мгновение скоро станет только воспоминанием. Перед отъездом цесаревич и английская королева в последний раз увиделись наедине. Это прощальное свидание сильно взволновало обоих. Виктория записала: «Он был бледен, и голос его дрожал, когда он сказал мне по-французски: «Мне не хватает слов, чтобы выразить все, что я чувствую», – и добавил, как глубоко он признателен за столь любезный прием…Затем он прижался к моей щеке и поцеловал меня так тепло и с таким сердечным чувством, и потом мы опять очень тепло пожали друг другу руки».
Королева вернулась к государственным делам, и о визите цесаревича ей напоминали теперь только его портрет и живой подарок – щенок овчарки по имени Казбек. Впрочем, нельзя сказать, что кто-то заметил на лице Виктории следы слез или переживаний. Либо она настолько хорошо скрывала свои чувства, либо ее увлечение Александром все же не успело перерасти в глубокое чувство. Им суждено было встретиться еще раз – спустя 35 лет, когда романтика была полностью вытеснена конфликтом интересов двух огромных государств. Возможно, оба вспомнили свою первую встречу, но оба уже были в том возрасте, когда воспоминания не имеют власти ни над настоящим, ни над будущим.
