— Ну и что будет дальше? — Маша подобрала под себя ноги и уселась поудобнее. — Ты думаешь, он еще появится?
Ника от неожиданности широко раскрыла глаза. Мысль о том, что Андрес может и не появиться, ей в голову не приходила. А вдруг действительно…
— Конечно, появится, — отбросив сомнения, сказала Ника. — Он не такой, как другие. Он не может обмануть.
— Ну да! — скептически заметила Маша. — Ты же знаешь его всего ничего!
— Понимаешь, — задумчиво сказала Ника, силясь объяснить подруге неожиданно нахлынувшее на нее чувство, — это не важно, сколько времени мы знакомы — день, неделю или год. Я просто чувствую его как саму себя. Он обязательно приедет.
Маша покачала головой:
— Блажен, кто верует, тепло ему на свете. Кирилл у тебя, помнится, тоже был прекрасным, а теперь…
— Не сравнивай! — оборвала ее Ника. — Просто когда мы познакомились с Кириллом, мне было очень плохо. Я и сама не понимала, как устала от одиночества, и увидела в Кирилле то, чего в нем никогда не было. Сейчас все по-другому.
— Ну, хорошо, — сказала Маша. — А чем он занимается, твой великолепный Андрес?
— Как — чем? — не поняла Ника. — Я же тебе уже говорила — что-то связанное с компьютерами. Компьютерный бизнес или что-то в этом роде.
Маша пожала плечами:
— Предположим. И какие же неотложные дела его так срочно призвали в Прагу?
— Не знаю, я не спрашивала, — отмахнулась Ника. — Я же в компьютерах ничего не понимаю.
— Все равно. — Маша поднялась с табуретки и, разминаясь, прошлась по кухне. — Можешь на меня обижаться, можешь называть меня бесчувственной, но не нравится мне эта история.
Ника упрямо поджала губы:
— Почему?
— Не нравится, и все! И я бы на твоем месте не слишком ждала, что он еще объявится.
Ника возмущенно вскочила и уже открыла рот, чтобы возразить, но тут, словно в ответ на Машины слова, зазвонил телефон.
— Вот, слышишь! — вскинулась Ника, — Междугородний! — Она сорвалась с места и кинулась к телефону. — Да! Я вас слушаю!
Маша с жалостью посмотрела на подругу. Ника ошибается: звонок-то самый обычный, московский. И действительно — улыбка медленно сползла с Никиного лица, и она растерянно сказала:
— Очень приятно. Извините, а с кем я говорю?
В трубке, очевидно, пустились в объяснения.
— Да… — время от времени отвечала Ника, — да. Хорошо, завтра в двенадцать.
Она медленно положила трубку на рычаг и повернулась к Маше. Глаза у Ники были такие несчастные, что Маша быстро подошла к ней и обняла за плечи:
— Ну что ты, глупенькая! Зачем же так расстраиваться? Я наговорила лишнего, прости меня, прости… Он еще обязательно позвонит, вот увидишь!
