В дверь постучались, и я почти подпрыгнула от удивления.
— Кто там? — спросила я.
— Я, — раздался ленивый голос, который я не могла не узнать.
Голос Адама всегда заставлял меня думать о долгом лежании в постели в воскресенье и о смятых простынях.
Я еще раз взглянула на Констанцию в зеркале и пошла открывать дверь. Я не видела Адама с тех пор, как начала наряжать и прихорашивать других гостей. Я предложила ему помочь, но он сказал, что я и так командовала им, когда он был полностью одет, и он не хочет, чтобы я делала то же самое, когда он в трусах. Невозможный мужчина. Уверена, что я не настолько ужасна.
Я отступила назад, позволяя Адаму пройти мимо меня в комнату. Я всегда считала, что священники должны выглядеть безопасными, почти бесполыми существами, но даже в приличном костюме и с причесанными волосами в нем было что-то… дикое. И все усугублялось озорной улыбкой, которая появилась на его губах, когда он оглядывал меня с ног до головы.
— Ты выглядишь потрясающе, — сказал он, прикладывая все усилия, чтобы сохранить спокойствие.
Я закатила глаза.
— Я выгляжу, как приплюснутая оливка, — ответила Я, глазами показывая на пуговицы пиджака, натягивающие его на груди.
Когда я выбирала этот наряд, я представляла себе Луизу, которая будет выглядеть старомодно в слишком большом пиджаке, свисающем с ее костлявых плеч. На мне он смотрелся совсем иначе. Мне очень нравилась пара круглых…
Очки!
Чуть не забыла про них.
— Подожди, пока не увидишь последний штрих!
Я прошла к туалетному столику, взяла очки в черепаховой оправе и надела их. Одна дужка была шире другой, и очки угрожающе повисли на кончике носа. Я повернулась и вызывающе посмотрела на Адама.
Он просто подошел ко мне, остановившись всего в нескольких дюймах, вытащил руки из карманов и поправил очки с каждой стороны легким движением пальцев, все это время улыбаясь мне в глаза. Должно быть, он расположил их на правильном расстоянии, потому что все, что плыло перед глазами, вдруг стало четким, и я впервые увидела, как теплые каштаны в середине его глаз растаяли в темный шоколад. Он легко поцеловал меня в кончик носа и отступил.
— Мне всегда нравились девушки в очках.
И его голос снова напомнил мне о воскресном утре.
Я хотела улыбнуться ему в ответ, поблагодарить за то, что он знал, что нужно сказать, чтобы я почувствовала себя лучше в этом ужасном твидовом костюме, но мои губы отказывались шевелиться.
— Готова? — спросил он и нарочито официально предложил мне руку.
