И ничего больше не имело значения, кроме неотвратимой всеохватывающей потребности быть им любимой.
— О, Слейд, Слейд! — Его имя было тем единственным словом, которое повторяла она словно в лихорадке.
Его губы сверху накрыли ее рот.
— Я знаю, моя хорошая. Я не думал, что это случится, но ты вызываешь настоящий жар в моей крови.
Что он имел в виду? Что он не собирался заниматься с ней любовью? Мысль об этом ввергла ее в состояние, которое она не могла бы выразить словами. Он почувствовал эту перемену, этот ответ, от которого она едва не задохнулась. Все ее тело била сладостная дрожь, такая сильная, что она вцепилась в него как в единственную ниточку жизни. Его стройное тело двигалось волнообразно в нарастающем темпе, дразня и мучая…
Через какие-то минуты, а может быть, часы она лежала в его объятиях на мягком ковре, истомленная и опустошенная.
— Мы должны пойти в постель. Что если Кэти войдет и застанет нас так?
Он приподнялся на локте.
— В девять лет уже можно что-то понимать о птичках и пчелах. Если бы она была младше, у нас могла бы возникнуть проблема.
Потом он задумался на минуту.
— Ты все еще считаешь, что вопрос о детях вне обсуждения.
— Почему ты спрашиваешь меня сейчас об этом?
— Ты идеальная мать. Возможно, нам следует проконсультироваться у нескольких докторов, чтобы получить лучший совет.
— Это ничего не изменит, — сказала она со вздохом. Значит, он все еще мечтает о сыне, которого она не сможет подарить ему. — Давай лучше встанем до того, как тебе придется давать какие-то объяснения Кэти.
Ее уловка сработала.
— С каких пор это должно быть моей заботой? Это матери должны учить своих дочерей подобным вещам.
— Наверное, только из-за этого ты и женился на мне, — сказала она, внутренне опасаясь, что близка к истине.
Он поцеловал ее в ухо.
— Могли быть и другие причины. — Сопротивляясь его попытке крепче сжать объятия, она вывернулась, поднялась и стала собирать разбросанную одежду. Более всего ей бы хотелось услышать, что главной причиной была любовь, но она не в силах была задать этот вопрос. И что даст ей неискренний ответ?
— Я иду в постель, — заявила она. — А ты?
Его взгляд скользнул по ее нежному силуэту, проступающему на фоне светильника.
— Ты иди. Если я сейчас пойду с тобой, то мы не заснем вообще.
Значит, с его стороны, это было только вожделение, решила она, бредя по темным комнатам в свою спальню. Даже в страсти он не выдохнул ни одного слова любви, в то время как ее сердце разрывалось от любви к нему.
