Слейд выглядел очень расстроенным. Положив трубку, он начал машинально приглаживать волосы.
— Что такое? — Эден уже была готова к самым неприятным новостям.
— Звонила моя экономка Эллен. Кэти все слышала по телевизору, и она вне себя. Потеряв родителей в автокатастрофе, она считает, что потеряла и меня. Что вы забрали меня у нее.
— Бедная девочка. Как она, наверное, страдает! Ей нужно быстрее все рассказать.
— Вам следовало подумать и о ней, когда вы разболтались перед Даной.
Эден простонала что-то невнятное, вырвалась от Слейда и подбежала к поручням террасы. Здесь она невидяще уставилась на бесконечные просторы золотого пляжа. Потом повернулась к Слейду, все еще не отпуская рук от поручней. Глаза застилали слезы злости и обиды, но она резко смахнула их рукой.
— Я прекрасно знаю, что вы думаете о моей честности, и понимаю, что не смогу убедить вас, но я вас не предавала.
Он холодно и зло смотрел на нее.
— Тогда каким же образом Дана получила эту информацию?
— Кое-кто представил меня ей в качестве вашей жены во время ланча, — тихо ответила Эден. Ей не хотелось называть имя Боба. Он же ничего не знал!
Слейд все сразу понял.
— Боб? — И она кивнула.
— Черт, мне не следовало оставлять его одного во время перерыва!
— Он слишком велик, чтобы его можно было связать и заткнуть ему рот, — дрожащим голосом заявила Эден.
Его лицо немного посветлело.
— Вы правы, хотя это ничего не меняет.
— Кэти, наверно, вас поймет, если вы попытаетесь спокойно все ей объяснить.
Он опять нахмурился.
— В нормальной обстановке — да. Но Кэти — не обычный девятилетний ребенок. Она только сейчас начинает понемногу приходить в себя после потери родителей. Я единственный, кто у нее остался во всем мире.
— Я бы сделала все, что в моих силах, чтобы как-то исправить случившееся.
Он опустил длинные темные ресницы.
— Вы действительно все сделаете, Эден? — Ее поразил его печальный голос.
— Я-то сделаю, но ведь половина Австралии считает меня вашей женой. Как мне теперь объяснить, что все это не так?!
— Может, вам и не придется этого делать. — Глаза у нее широко раскрылись от ужаса.
— Нет, нет… вы не можете заставить меня продолжать этот… этот фарс до бесконечности. Я не могу! Я не хочу! Это просто безумие!
Безумием было с самого начала соглашаться на эту комедию. Даже ради благородного дела. Но она не собиралась продлевать эту комедию дальше, хотя сейчас по решительному виду Слейда поняла, что он имел в виду именно это.
Он приблизился. Его движения были плавными и сильными, как у пантеры. Она невольно отклонилась от руки, которую он поднес к ее щеке.
