Поэтому про соседей второго подъезда я буду рассказывать не по часовой стрелке и далее до восьмого этажа, а просто сяду на землю в садике у дверей и как увижу кого, так и расскажу — все, что знаю.
Лабрадор выключил ноутбук и кинулся на улицу. Там было так хорошо — грело солнышко, пахло барбарисом, пели пташки, и никого вокруг не было. Лабрадор, улегшись на травке, задремал, но был разбужен…
Маменькин сынок в подвернутых джинсах, клетчатом пиджаке и с мелодрамой в пятидесятилетних глазах, со скоростью зайца пробежал мимо, из сумки торчал хвост трески и французский батон, он покосился на балкон, с которого свисали руки его мамы, и забыл со мной поздороваться.
Я не знаю канадского, уругвайского и гренландского языков, но, глядя на эту старушенцию, которая шпыняет своего седого сына почем зря, мне не раз хотелось подложить ей банановой кожуры под каблук. И сказать ей по-канадски, а лучше по-гренландски:
— Ар-риведерчи, ведьма!
— Нэлинька!
— Аф! — хрипло ответил я.
— Нэлинька! — снова позвала меня «ведьма». — Ты моего грязнулю не видел?
— Не-а, — начал я врать, на ходу придумывая по десять пакостных ответов в секунду.
— Если увидишь, скажи ему, — «ведьма» задумалась, — скажи… что я его придушу, вот только он треску принесет! — поклацала зубами старушка.
— Вам помочь? — не сразу нашелся я.
— Справлюсь, — благодушно упали сверху слова, а я решил пока закончить рассказ про семью Проточных, второй этаж, кв. № 37.
* * *
Этот Винников — шофер и гонщик с первого этажа, который ни черта не видел, так как был пьян буквально с утра и надевал вдобавок черные очки, когда садился за руль своего оранжевого КАМАЗа. Как ему удавалось не сбить полгорода за двадцать лет шоферской практики?
К чему эти банальные вопросы?
— Шоферюга. Ас, — гордо посматривала на соседей его жена Тамара, влезала по-быстрому в кабину (пока муж не уехал без нее), чтобы с ветерком домчаться до рынка, а не ехать две остановки на трамвае, как некоторые.
Квартира 33, окна во двор.
Лабрадор встал, посмотрел по сторонам, хотел было проучить одного кота со скаредной мордой, но едва увернулся от КАМАЗа, который пролетел мимо и со скрежетом остановился, чуть не превратив цветущего и умнейшего представителя псовых в угощение для мух.
Лабрадор с мучительной ненавистью посмотрел на тощего Винникова, как тот, качаясь, спрыгнул в ливневый сток и, держась за колесо, выругался. Потом поправил черные очки, вытер рукавом пот со лба и потрусил к подъезду, норовя поддать лабрадора ногой.
