— Хватит! — вырвалось у Роми. — Моей матери нет здесь, и она не может постоять за себя. Какой же это суд, если слово не дается ответчику?
— Она его получит! — угрюмо пробормотал Клод. — Она ответит за то, что из чувства мести довела до запустения целый поселок. Она многого добилась. Не вынеся испытаний, в изгнании умерла моя мать. До срока, не выдержав пустой и лихорадочной светской жизни, бесконечных путешествий, вечеринок, раутов, скончался мой отец. Многовековая история рода под угрозой. Теперь тебе понятно, почему я так ожесточен против Софии, Роми?
— Если только ты не…
— Это правда. Клянусь жизнью моей матери!
— А как быть с моей матерью? — с упрямой твердостью спросила она. — Порядочно ли с моей стороны судить ее заочно, так ни разу и не увидев?.. Клод, скажи, когда же, наконец кончится эта вражда? — взмолилась она.
— Ты уже все знаешь! Я хочу вернуть себе эти дома.
— Хорошо, приведем наши отношения в полную ясность. Я, разумеется, не люблю людей, способных причинить боль ближнему, не переношу эгоизма. Хотя…
Хотя сейчас она собиралась причинить ему боль и действовала, как закоренелая эгоистка.
Роми почувствовала, что еще немного, и она возненавидит самое себя.
— Ты так и не закончила мысль, — подал голос Клод. — Я слушаю, что ты скажешь дальше.
— Я просто хотела сказать, что влюбленные вообще склонны не замечать никого, и ничего вокруг себя…
— И ты считаешь вполне естественным то, что мой отец перестал замечать меня и мою мать?
— Не знаю. Но смеешь ли ты ненавидеть Софию за то, что она сделала твоего отца счастливым? Возможно, ей тяжело было жить в поселке, в обстановке всеобщего неодобрения, а точнее, ненависти, и месье де Ларош, следуя ее желаниям, старался как можно реже бывать здесь?
Клод насупился.
— Если бы она его любила, она бы никогда не попросила его покинуть поселок и не довела до разорения.
— Порой можно настолько сходить с ума по другому человеку, что перестаешь думать о последствиях своих поступков, — опустив глаза, прошептала Роми. — Поступков, которые потом не можешь себе простить.
— Тебя кто‑нибудь обижал в прошлом? — дрогнувшим голосом спросил Клод. — Кто? Твой отец?
Роми отрицательно покачала головой.
— Один мужчина, — помолчав, сказала она. — Он жестоко унизил меня.
— Мужчина, которого ты любила? Роми усмехнулась.
— Я была такой наивной! Этот парень долгое время меня в упор не замечал, я для него была забавным недоразумением. А потом он решил посмотреть, насколько далеко я могу пойти, просто так, для развлечения…
