Анжела почувствовала тревогу.
— Но мы же совсем не знаем друг друга! Он ненадолго прикрыл глаза.
— А нам и не нужно знать друг друга. Все началось в тот момент, когда я коснулся вас.
Она покачала головой.
— Но вы же думали, что я мальчик!
— В самом деле?
— Да… — Она осеклась. Она припомнила насмешку в его голосе, когда он нарочито называл ее «мальчик», и как он оставил ее в палатке, чтобы она могла раздеться, и как держал ее.
Ее передернуло, словно от боли. Он заметил это, и его лицо немного подобрело.
— Вы бы все и сами поняли, если бы жили где угодно, только не с этим сумасшедшим стариком, — сказал он. — Послушайте, не надо бояться. Я не причиню вам вреда.
Анжела приложила руку ко лбу.
— Я ужасно устала, и я не верю, что люди не способны контролировать собственные эмоции.
— Не верите? — недоверчиво протянул Фил Боргес.
Ответить она не успела.
На этот раз не было никакой свирепости. Его рот был нежен, он увлекал ее, подталкивал, покусывал и отодвигался, чтобы начать снова. Утопая в новых ощущениях, которые он ей открывал, Анжела вертела головой, слепо ища возбуждающих касаний. Его небритый подбородок жестко царапал ее нежную кожу. Но в его объятиях отнюдь не было жестокости…
Да, никакой жестокости, а лишь мягкая опытность, с которой он немного приспустил ее полотенце, чтобы открыть доступ к уязвимому горлу, к маленькой груди. Анжела откинула голову. Только когда его небритый подбородок уколол нежную плоть ее груди, она сообразила, что происходит. Анжела в ужасе начала отталкивать его. Лишь секунду он сопротивлялся ее яростным усилиям. Затем, громко вздохнув и передернув плечами, отпустил и отступил назад.
Трясущимися руками Анжела натянула на себя полотенце. Она не понимала, что случилось. Но она твердо знала, что ненавидит Фила Боргеса за то, что он заставил ее испытать такие ощущения.
Без всякого выражения, молча, он наблюдал за ее попытками восстановить благопристойность, как будто ожидая потока обвинений. Но Анжела была слишком потрясена, чтобы что-нибудь сказать. Она не могла вынести его цинично выжидающего взгляда. Опустив глаза, она дрожащими пальцами поправила полотенце.
Наконец, мягко усмехнувшись, Фил направился к двери.
— Вот вам маленькое доказательство того, что проблема все-таки существует, — хладнокровно сказал Фил Боргес. — Спокойной ночи!
Дверь беззвучно затворилась.
Усталость быстро сморила Анжелу. Но сон ее был беспокойным. Несколько раз она просыпалась от страха, ей казалось, будто она все еще лежит в палатке, прижимаясь к неподатливой спине Фила.
