— Еще бы! Было бы тепло и сухо, и с меня довольно, — язвительно ответила Анжела.
— Неплохая философия для сельвы, — не заметил ее иронии Фил Боргес.
— Полагаю, что так. — Анжела усмехнулась. — Во всяком случае, когда вы меня нашли, мне, похоже, только это и было нужно.
Его суровое лицо смягчилось.
— Ты вел себя храбро.
— Нет, — честно призналась Анжела, — мне было безумно страшно.
— В этом и заключается храбрость.
Фил ловкими, точными движениями начал раскатывать подстилку. Анжела подобрала ноги, чтобы не мешать, но этого можно было и не делать. Удивительным образом он ухитрился разостлать подстилку, нисколько не вторгаясь на ее территорию.
Закончив, он присел на краешек, упершись локтем в колено, и задумчиво обратился к ней.
— Я не планировал, что нас будет двое, — откровенно заявил он. — Но мы постараемся устроиться как можно лучше.
Анжела колебалась. Но о том, чтобы кому-то ночевать вне палатки, не могло быть и речи. Дождь все еще шумел и барабанил по натянутой парусине.
— Что вы предлагаете?
Боргес указал длинным пальцем на край водонепроницаемой подстилки у задней стены палатки.
— Ты ляжешь здесь. Затем я лягу рядом и натяну подстилку поверх нас обоих. Таким образом, я смогу выйти приглядеть за Тобиасом, если его испугает молния.
Анжела посмотрела на узкую подстилку и с трудом сглотнула. Как он и сказал, она была предназначена для одного. Да ведь в темноте это сильное, могучее тело ее просто раздавит!
Фил Боргес мягко сказал:
— И это вовсе не предложение…
Она посмотрела ему в лицо. Оно было твердым, уверенным и очень решительным.
— …это приказ, — закончил он. Ей пришлось сдаться.
Этот Фил Боргес не так уж стеснял ее. Он предоставил ей возможность завернуться в подстилку, пока выходил взглянуть на лошадь и вынести их миски под непрекращающийся дождь.
Она тут же воспользовалась кратким уединением. Крепко натянув спасительную шляпу на голову, она надежно закрепила ее шпильками, которыми были заколоты волосы на макушке. Шляпа так сдавила голову, что ей стало больно до слез.
На мгновение Анжеле очень захотелось узнать, что бы он стал делать, если бы вдруг узнал, что она девушка. Глядя на холодное, безучастное лицо мужчины, Анжела не могла себе представить его одержимым ошеломляющей страстью к кому бы то ни было, не то что к тощей девице, только что возникшей из юноши.
Что до нее самой, то она уже твердо решила, что не боится его. Даже если она заметила, как играют в резком свете фонаря могучие мышцы под его ковбойкой, это еще не повод терять голову. Или самообладание.
