Норман взъерошил длинные черные волосы, выбрался из лабиринта аппаратуры и просунул голову в кабинет шефа.
— Привет, Джерри, — вяло поздоровался он. Норман всегда был человеком серьезным, а теперь и вовсе источал угрюмость. — Что-нибудь срочное?
Шеф знаком велел Норману войти, при этом едва удостоив взгляда, словно перед ним была управляемая муха.
И тут Норман узрел чашки с остатками черного кофе, кофе со сливками и кофе с лимоном, загромождавшие кабинет, и неожиданно понял, что нашел злодея, опустошившего банку с живительным порошком. Кроличьи глаза и серая кожа Кригеля говорили о том, что злоупотреблять допингом — крайне вредно для организма. Впрочем, утешение было слабым.
Шеф поднял несколько бланков с вершины горы, загромождавшей письменный стол и почти засыпавшей компьютер.
— Кофеин, — коротко бросил он, помахивая листочками.
Рэтбоун оцепенел. Правда, первый испуг скоро прошел, оставляя надежду, что шеф ничего не заметил. И все же: неужели Нормана разоблачили?
— Кофеин не действует. Выясните, почему, — буркнул шеф, сунув бумаги Норману. — За такую работу, глядишь, и Нобелевскую дадут.
Видимо, идея казалась шефу такой заманчивой, что он произнес почти законченную фразу.
Норман неохотно взял листочки и притворился, будто изучает их, пытаясь выиграть время для ответа. Страх трансформировался в истерическое веселье: Норман едва не разразился хохотом, представив лабораторию Кригеля в ореоле славы первооткрывателя лекарства… пока журналисты не пронюхают, что его же лаборатория создала саму болезнь.
Но сейчас не время мечтать. Скорее назад — к проблеме и приличествующему случаю скромному виду, а также безупречному поведению.
— Это может кое-что объяснить, — выговорил наконец Норман. — Как возникла у вас эта гипотеза?
— Проверил пульс, реакцию. Никаких изменений даже после двойной порции! Отослал чертов порошок в химическую лабораторию, и оказалось, что в нем полно кофеина. Значит, кофеин перестал действовать.
Даже едва держась на ногах, Кригель имел самодовольный вид человека, сумевшего на славу поработать мозгами и выяснить, в чем корень зла.
Смысл бумаг, зажатых в руке, наконец дошел до Нормана. Бюджетная смета нового проекта, которым предстоит заняться Норману. Но ни строчки о том, где найти время, чтобы спланировать и выполнить новую работу, руководить еще одним лаборантом и написать детальную десятистраничную заявку на получение гранта. Прежде чем Норман успел придумать наиболее безобидный способ вежливо расспросить об этом, шефа уже понесло дальше.
