- Не понимаю.
- Мне снилось, что я тону, - начал объяснять Джарид голосом, показавшимся ему самому странно высоким. - А на следующий день они нашли Арли.
- Ну, это просто совпадение, - сказал Ройден, стараясь говорить убедительно.
- Хорошо, - продолжил Джарид. - Думаю, мы сумеем разобраться. Сегодня мне снился огонь.
Ройден помолчал.
- А при чем здесь моя рубашка? - наконец спросил он.
- Извини, - с сожалением сказал Джарид. - Мама тебе сошьет новую.
- Нет, - Ройден покачал головой и усмехнулся. - Я не об этом спрашиваю. Мне интересно, почему она загорелась. Ведь и тебе самому кажется, что это ты ее поджег.
- Именно так, - с неожиданной уверенностью сказал Джарид.
- Но как это может быть?!
- Не знаю.
- Тогда откуда ты знаешь, что это сделал ты?
- В этом я тоже не уверен. Я просто знаю. Но я не хочу, по крайней мере сейчас не хочу, никому об этом рассказывать. Даже маме с папой.
Ройден не ответил, и Джарид перевел дыхание. Ему не хотелось объясняться. Он даже не был уверен, что сможет это сделать. Он знал, что его видения напугают мать, и этого тоже не хотелось. Представить реакцию отца было трудно, Бернел всегда был ближе к Ройдену, и Джарид боялся, что своим рассказом может только усугубить положение. Но ему хотелось, чтобы Ройден молчал не только поэтому. Он боялся самого себя. Он казался себе каким-то калекой или уродом. И пока не нашлось объяснения случившемуся, следовало хранить свои сны в тайне. Наконец Ройден сказал:
- Ладно, чтобы избежать ненужных расспросов, давай спрячем то, что осталось от рубашки, и проветрим комнату.
Джарид улыбнулся с нескрываемым облегчением:
- Спасибо, Ройден.
В ту ночь они больше не говорили о случившемся, не упоминали об этом и на следующий день. В комнате все еще пахло дымом, и Ройдену пришлось соврать родителям, что они с братом забыли перед сном погасить свечу, вот рубашка и загорелась. Пока мать суетилась на кухне и бранила парней за беспечность, Ройден сверлил Джарида пристальным взглядом.
Вечером дело приняло более серьезный оборот. Джарид весь день места себе не находил, снова и снова переживая свой сон и ожидая, не окажется ли он пророческим. Ответ пришел, как только стемнело. Когда семья сидела за ужином, с площади донесся тревожный колокольный звон.
- Должно быть, пожар, - сказал отец, вскакивая на ноги. - Пошли!
Сыновья не двигались с места. Они смотрели друг на друга через стол, бледные как мел.
- Ну же, мальчики! - нетерпеливо сказала мать.
