Лорд Худ шепнул Фанни, будто ей скоро предстоит стать виконтессой: он получил сведения от премьер-министра Уильяма Питта. А почему бы нет? В конце концов, адмиралу Джервису пожаловали титул графа Сен-Винсена за прошлогоднюю победу над испанцами, а адмирал Дункан стал бароном после сражения при Кампердауне. Но все обернулось иначе. Так как под Абукиром Нельсон командовал не всем флотом, а лишь эскадрой, правительство, дабы не создавать нежелательного прецедента, решило дать ему титул барона и назначить пенсион в размере двух тысяч фунтов стерлингов в год, распространяющийся на его детей и внуков. Именно такие оправдания привел в разговоре с Нельсоном граф Спенсер, а лорд Худ расценил их как «самые жалкие из всех возможных аргументов».
В ходе одного из заседаний палаты общин депутат от Дерби, генерал Джордж Уолпол — дальний родственник Нельсона, высказал мнение, что герой заслуживает более высокого звания, но Питт заявил: иерархия титулов здесь вообще ни при чем. Адмирал Нельсон одержал великую победу, и «никому не придет в голову задаваться вопросом, кем он после нее стал — бароном, виконтом или графом».
В кругу друзей и семьи Нельсон не скрывал своего разочарования. «Известно, — пишет автор одной из самых ранних его биографий Джеймс Харрисон, — как часто Нельсон высказывал горечь и возмущение столь низкой оценкой своих трудов. «Пусть бы ничего не дали, — то и дело повторял он, — тогда бы претензий не было, а так мои заслуги стоят больше, чем просто баронское звание»».
Леди Гамильтон так и вовсе бушевала. «На виселицу всех их!» — восклицала она в письме леди Нельсон в конце октября, а самому герою писала: «На месте английского короля я бы сделала Вас вельможей номер один — ГЕРЦОГОМ НЕЛЬСОН МАРКИЗ НИЛ ГРАФ АЛЕКСАНДР ВИКТОНТ ПИРАМИДА БАРОН КРАКАДИЛ ПРИНЦ ВИКТОРИЯ, дабы потомство сохранило Вас во всех видах».
И в других длинных, эмоциональных, страстных, порой беспорядочных письмах она лихорадочно перечисляет почести и дары, заслуженные им (и иные из них ему действительно вручили), пишет о том, как высоко его ставят король и королева Неаполитанские, о собственных к нему чувствах, «о которых (он) с легкостью догадается».
«Я должна видеть этот подарок (ментик) потрогать его прикрепить к платью посмотреться в зеркало воскликнуть vivo il Turk… Да продлится Ваша жизнь долго-долго-долго во имя Вашей страны Вашего короля Вашей семьи всей Европы Азии Африки обеих Америк и на беду Франции но в особенности ради счастья сэра Уильяма и меня которая любит Вас восхищается Вами и гордится Вашей дружбой.
