Фортунат | страница 9

Было это около полуночи, когда обыкновенно все спят. Но Фортунат и не помышлял о сне: его томил всякий минувший час, ибо страшился он, что граф дознается о его намерении бежать и он будет схвачен, и, снедаемый страхом и нетерпением, ждал, покуда не забрезжит рассвет. Тут он вскочил на коня, надел сапоги и шпоры, взял сокола и пса, будто собрался на охоту, и спешно поскакал прочь, и так торопился, что выпади у него глаз, он не остановился бы поднять его. И когда проскакал он с таковой поспешностью миль десять, то купил себе другого коня и вскочил в седло и что было духу помчался далее, а графских коня, пса и сокола, все это, он отослал графу, дабы у того не было причины снаряжать за ним погоню.

Графу стало известно, что Фортунат, не испросив позволения, ускакал прочь, хотя он не выказывал ему своего неудовольствия и к тому же не уплатил жалованья. Граф впал в недоуменье, допросил слуг, всех сообща и каждого порознь, не ведает ли кто, что явилось причиной его бегства. Они все сказали, что не ведают того, и поклялись, что не учиняли ему никакого зла. Тогда граф самолично отправился к супруге на дамскую половину и спросил ее и всех прочих, не учинил ли кто Фортунату обиды и не известно ли, отчего он бежал прочь не простившись. Графиня и все иные ответствовали, что им о том неведомо и не повинны они в том ни словом ни делом, ибо, покидая их вечером, он был весел и поведал им о своей земле, во что там облачаются женщины, о прочих тамошних нравах и обычаях. «И изложил это столь ужасной немецкой речью, что мы не удержались от смеха. Увидав, что мы смеемся, он тоже расхохотался и так, не закрывая рта, ушел прочь». Граф сказал: «Коли я ныне не дознаюсь, отчего Фортунат бежал прочь, то узнаю это впоследствии. И если я, право, узнаю, что причиной этому один из моих слуг, он будет мною наказан, ибо без причины Фортунат не бежал бы прочь отсюда. Мне известно, что ему причитаются пятьсот крон за то время, что он пробыл тут, ведь я помышлял, что он никогда не уедет отсюда. Но я думаю, что он не намерен возвратиться сюда вновь, ибо все драгоценности, каковые у него имелись, он взял с собой».

Когда Руперт уразумел, сколь велико огорчение его господина, объял его смертельный ужас, и устрашился он, что кто-либо из друзей проболтается, что он его выжил, и обратился ко всем ним сообща и к каждому особо, и просил нигде никому не говорить, что именно он подговорил Фортуната бежать. Они преданно поклялись ему в том, но все же одолевало их любопытство, какой хитростью Руперт вынудил Фортуната бежать столь поспешно, не простясь, будто свершив нечто достойное хулы. И был меж ними один, более всех пристававший к Руперту, и надоедавший ему расспросами, и желавший узнать, как он избавился от Фортуната. И поскольку Руперт не мог от означенных расспросов отвертеться, он сказал, что Фортунат поведал ему о жизни своего отца, как тот впал в бедность и поступил на службу к королю Кипра. «И я сказал ему, что к королю Англии мчится верхом посол, дабы известить его о кончине короля Кипра, ибо они от рождения были друзьями, и означенный посол поведал мне, что король Кипра, будучи еще в добром здравии, возвел Теодора, отца Фортуната, в графское достоинство и пожаловал ему земли некоего графа, по имени Ансельмо фон Тератцино, каковой умер, не оставив наследников. Теодор был первым, кто обратился к своему господину с просьбой о ленном владении,