Даже сегодня я не могу сказать, как покинул то адское пространство. Мой проводник исчез. Сапоги, в которых хлюпала вода из пруда, казались свинцовой обузой. Но я как-то выбрался на уровень Колизея. Бог свидетель, что, кроме меня, ни одна живая душа не бывала в столь жутком мире. Я вновь переступил защитный круг, швырнул остатки хвороста в тлевший костер и оставил Строцци лежать на том месте, где обморок свалил его. Бакенбарды некроманта шевелил ветер; его тело нервно содрогалось, одолеваемое мучительным кошмаром.
Я присматривал за ним до самого рассвета, а затем он проснулся и сказал, потирая глаза:
— Ничего не помню! В голове один туман.
— Как и у меня, — поморщившись, ответил я.
Моя голова действительно болела, как после бочки вина.
— Так мы вызвали какого-нибудь мертвеца?
Две вороны с пронзительными криками опустились у края лужи.
— Что там такое? — спросил доктор, указав на мешок, который раскачивался из стороны в сторону на штрафном столбе.
Из мешка сочилась вода. К нижней части прилипло несколько увядших травинок.
Когда я снова не ответил, старый некромант заверил меня:
— Какой бы ни была добыча, я обещаю, что ты получишь равную долю.
Но сокровище в мешке не делилось на части, как монеты. И когда Строцци понял, что я не намерен отдавать его, он благоразумно погрузился в размышления. Этот трофей принадлежал только мне, и ни один человек на земле не смог бы забрать его у меня».
Перевод доктора философии Дэвида Л. Франко, руководителя отдела новых поступлений. Коллекция библиотеки «Ньюберри», Чикаго, Иллинойс. Все права сохранены.
Чикаго. Настоящее время
Гости начали занимать места, и Дэвид Франко почувствовал знакомую дрожь, которая неизменно настигала его перед любым публичным выступлением. Где бы ни проводились его лекции, он всегда ощущал этот страх, и никакие разумные доводы не помогали ему избавиться от нервного напряжения. Он вновь поправил галстук и в сотый раз взглянул на записи, говоря себе, что для тревоги нет причин.
Само помещение — выставочный зал «Ньюберри» — прекрасно соответствовало такому событию. Освещенные витрины демонстрировали подборку редких манускриптов из коллекции библиотеки. Ансамбль классической музыки, игравший на старинных инструментах, лишь несколько секунд назад взял завершающий аккорд. На помосте в передней части зала возвышалась оснащенная компьютером лекционная кафедра.
— Пора начинать, — по-матерински прошептала ему на ухо доктор Армбрастер, главный администратор библиотеки.
