— Ребят, ну ребят, вы не видели мой ноутбук? — хныкал он, хватая товарищей за рукава.
— Внимание! — вопили молодые люди, оставаясь глухими к горю коллеги. — Шоу начинается!
— Балетные, ко мне! — крикнул один.
— Пианисты! Сюда! — звал второй.
— Скрипачи!..
— Поэты!..
— Вокалисты!..
Я подошёл к «своему» молодому человеку. Он раскрыл ноутбук и… на секунду его лицо приняло удивлённое выражение.
— Кажется, метресса что-то поменяла, — пробормотал он. — Что ж, не нам с нею спорить!.. Пианисты, за мной!
Молодой человек загнал нас в лифт. Обезумевшие от волнения родственники вундеркиндов попытались было тоже втиснуться вслед за нами, но молодой человек ловко оттёр их в сторону.
— Номер вашей студии — второй, — сообщил нам провожатый, когда лифт выплюнул нас в большом холле этажом выше. — Когда ваше имя высветится на экране — он показал на монитор, вмонтированный рядом с дверью, — открываете дверь и проходите к инструменту. Кланяетесь в камеру, исполняете вашу программу, снова кланяетесь и выходите. И никаких сюрпризов, иначе…
Молодой человек грозно посмотрел на нас и исчез за дверью студии.
Вслед за нами на этаж прибыли танцовщицы, скрипачи и все прочие. Молодые люди проинструктировали их так же, как и нас, и разошлись по студиям. В холле остались только выступающие.
Вундеркинды закованные, как в латы, в сознание собственного величия, были совершенно спокойны. А вот я сильно волновался. Я понимал, что никакого Признания я не получу, но всё же хотел сыграть хорошо, чтобы не подвести Анну Стефановну и остальных.
Зазвучал звонок. Свет в холле слегка потускнел и еле слышный, прерывающийся голос метрессы произнёс:
— Итак, мы начинаем наше Шоу. К сожалению, я не смогу вести его как обычно. Случилось страшное несчастье… Впрочем, сейчас я не стану о нём говорить, чтобы не огорчить вас, дорогие зрители и участники. Мы увидимся на церемонии раздачи Сертификатов Гениальности. Я постараюсь, насколько возможно, провести церемонию сама, невзирая на то горе…
Тут она замолчала. Дочитывал сообщение мужской голос:
— Итак, объявляю номера студий: пианисты — студия номер два, скрипачи — номер три, классический танец — номер четыре, бальный танец — номер пять…
Я направился к четвёртой студии. Тийна и Наташа в тёплых кофтах поверх пачек и в высоких гетрах энергично разминались.
— Ну что, — сказала Тийна, — покажем им?
Мы пожали друг другу руки и я пошёл обратно. Первым номером в исправленной Эстонцем афишке выступал наш пианист Серёжа, который, якобы, учился в Московской Консерватории.
