Тут же Кэти и Мэри спрыгнули с дерева и тоже подбежали к профессору. Они стали дёргать его за рукав пиджака и, показывая пальцем в сторону Златки, что-то говорили. Златка не могла слышать разговора из-за шума, но она увидела, как профессор протянул что-то девочкам. Они мгновенно затолкали угощенье себе в рот и побежали назад.
Вскарабкавшись на дерево и отдышавшись, Кэти предложила ей обычную тянучку:
— Вот, бери и жуй. Это тебе от профессора, он сегодня в честь праздника раздаёт всем свою фирменную тянучку. Она очень полезна, в ней много тупикинов, когда её жуёшь, то мозги обогащаются тупикинами, от этого мы становимся ещё тупее и глупее. Профессор Тупикин нас хвалит и очень любит.
— Спасибо, я не хочу жевать эту гадость, — сказала Златка и решительно отвела руку Кэти.
— Зачем ты сказала "спасибо"? Это слово никогда не произносится в нашей стране. Вот слово "гадость", это похвально, но оно не относится к тянучке, — уточнила Кэти.
— Жуй, — настойчиво повторила она и попыталась затолкать пластик в рот Златки, но та ловко увернулась. Тогда Кэти насильно вложила тянучку в руку Златки.
В это время внимания попросил профессор. Он захлопал в ладоши, затем приставил руки ко рту рупором и стал призывать всех угомониться.
— Внимание! — громко, на всю поляну кричал он. — Сегодня у нас большой праздник. Нашей славной новой стране Разгильдяндии исполнилось три года. Да здравствует наша страна и все разгильдяи, неучи, тупицы, бездельники, болтуны и обжоры, которые в ней живут. Три года — срок небольшой, но мы уже многого добились. Мы успели разрушить всё, что было в этой стране до нас, потому что собираемся строить новую, лучшую страну. Для этого мы приняли новые, свободные законы, по которым нам будет легко и просто жить. Сегодня мы наградим самых истуканистых разгильдяев нашей страны почётными грамотами, а в качестве подарка от меня лично каждый дипломант получит десять фирменных тянучек. Особенно хочется отметить таких разгильдяев, кто не прочитал ни одной книжки, кто не знает ни одного правила уличного движения, кто не посадил ни одного дерева, кто больше всех набросал мусора и тех, кто никогда не здоровается, не умывается, учится на единицы, ведёт свободный образ жизни.
Рёв голосов, рыданий и оглушительного визга прервал речь профессора. Призывая всех угомониться и слушать дальше, он поднял вверх левую руку. Златка увидела на его запястье часы.
“Странно, — подумала она, — если он внушил всем, что время в стране остановлено, зачем сам носит часы, и как узнал, что прошло три года?” Профессор продолжал:
