Они прибыли на африканскую землю точно так же, как приезжали в другие уголки мира: не имея за душой ничего, кроме той одежды, что была на них, своих убеждений и своих уникальных трудовых навыков. Эти люди начинали с убогих глинобитных лачуг, но достаточно скоро стали владельцами очаровательных шато и лучших виноградников на Капском полуострове. Понадобилось всего несколько поколений, чтобы французские переселенцы породнились с голландскими соседями и обогатили их знанием французского языка и своих обычаев. Если бы какой-нибудь француз приехал на Кап в конце восемнадцатого столетия и попытался отыскать своих бывших соотечественников, то он был бы сильно разочарован, обнаружив новую (и практически монолитную) общность южноафриканцев. Если они что и унаследовали от гугенотских предков, то французские имена и названия ферм, некую живость характера да особый способ выпечки хлеба.
Мы можем проехать по долине реки Берг — от Франч Хука до Веллингтона — и убедиться, что французские имена благополучно дожили до наших дней. Среди наименований ферм попадаются такие, как Ла Кот, Ла Дофин, Ла Тер де Люк, Ла Прованс, Шампань, Кабрье, Ле Пари, Дьедон, Бьендон, Ле Рон, Ле Арк де Орлеане и многие, многие другие. Если же говорить об именах тех, кто обитает на этих (и прочих) винодельческих фермах Капа, там вы непременно встретите Дю Туа, де Виллье, Маре, Жуберов, Малербов и прочих потомков французских эмигрантов.
Надо заметить, что здесь, в Южной Африке, гугенотские фамилии претерпели неизбежные трансформации, порой изменившись до неузнаваемости. Собственно, то же самое происходит и у нас в Англии: тысячи людей живут, не подозревая о своем французском происхождении. Если не брать в расчет экзотическую фамилию Букок, которая является совершенно явным англицизмом от французского «Beaucoup», то большинство гугенотов — очевидно, в целях более успешной ассимиляции — очень ловко замаскировались под англичан. Для этого они просто-напросто переложили свои фамилии на английский лад. Так, мсье Леблан превратился в мистера Уайта, Тоннелье стал Купером, Лежен — Янгом, Ленуа — Блэком, а Уайзо — Бэрдом. Аналогичный процесс наблюдался и в Голландии: Дюбуа превратился в ван дер Боша, Леруа стал де Конингом, Леблан — де Виттом. Я к сожалению, не могу сказать, до какой степени подобное утверждение применимо к Южной Африке.
Однако достаточно беглого взгляда на местный телефонный справочник, чтобы убедиться: огромное количество южноафриканских фамилий имеет гугенотское происхождение. Некоторые из них практически сохранились в первозданном виде, другие приобрели легкий голландский оттенок. Так например, фамилия Дюпре в Южной Африке звучит как Дю Прэз, Сенешаль превратился в Сенекаля, Вильон в Вильена, Селье в Силлие, Меснар в Миннаара. С другой стороны, множество имен — таких, как де Клерк, Дюплесси, Леруа, Маре, Малан, Ретиф и Малерб — сохранили исконную французскую форму.
