Путешественники бросают последний взгляд на Схрейерсторен, «Башню плача», где обычно собираются толпы провожающих. Именно сюда приходят жены и подруги моряков, чтобы в последний раз попрощаться с возлюбленными, помахать вслед уходящему кораблю и помолиться об его благополучном возвращении.
И никто в тот момент, когда три судна ван Рибека — «Дромадер», «Рейхер» и «Хууде» — медленно исчезали за горизонтом, не думал, что они несут в себе зерно новой жизни. А между тем в бессмертных анналах истории все уже было предначертано — и вуртреккерские вагоны, установленные на земле Наталя; и ассегаи, со свистом летящие в буров и англичан; и ответные пули, вылетающие из лагерных повозок; и роковая поездка Питера Ретифа в Умгунгундхлову; и бешеная скачка Дика Кинга, спешащего за подмогой в Грейамстаун; и карательный рейд доктора Джеймсона; и мечты Сесила Родса о заповедных землях в глубине континента; и дядюшка Пауль, вершащий правосудие на веранде своего особняка… Бота… Херцог… Смэтс.
Всевидящее око Времени уже прозревало все эти события, которым еще только предстояло свершиться в будущем.
10
Как иностранец могу заявить со всей ответственностью: трудно найти место, более запутанное в топографическом отношении, чем Кейптаун. Узкий гористый полуостров, протянувшийся на тридцать миль к югу от Кейптауна, омывается с одной стороны Индийским океаном, а с другой — Атлантическим. Бедные приезжие туристы постоянно путают океаны, им требуется несколько дней, чтобы привыкнуть к подобному положению вещей. А происходит это, на мой взгляд, оттого, что на карте Капский полуостров выглядит совсем крохотным, почти невидимым. И когда мы читаем о кораблях, «огибающих мыс», то мысленно представляем себе Столовую бухту и забываем, что эту самую бухту от мыса Доброй Надежды отделяет более тридцати миль. Например, Диаш, заброшенный штормом на южную оконечность полуострова, даже не подозревал о существовании Столовой бухты и обнаружил ее лишь на обратном пути. Возвращаясь домой, он снова обогнул мыс, проделал тридцать миль на север и только тогда очутился в месте, где ныне располагается Кейптаун.
С тех пор, как построили Марин-драйв — великолепное приморское шоссе вдоль Атлантического побережья (оно, кстати, сильно напоминает мне Корнуолльскую дорогу на юге Франции) — поездка к мысу Доброй Надежды изрядно упростилась. Спускаешься по «атлантической» стороне полуострова, несколько часов проводишь на месте, а затем возвращаешься по «индийской». По дороге — как туда, так и обратно — проезжаешь ряд небольших городков. Причем климат в тех, что на Атлантическом побережье, гораздо прохладнее. Объясняется это разницей воды в двух океанах: в Индийском она градусов на десять-пятнадцать выше, чем в Атлантическом. Южноафриканцы с удовольствием катаются на байдарках и загорают на атлантическом побережье, а вот купаться предпочитают в Индийском океане. Это побережье знаменито своими песчаными пляжами Мюзенберга.
