— Наташа, я тебе что сказала?! Я тебе сказала, сначала сделай Киркорова, а потом Каспарова! Аты что? Вот как я сказала, так и сделай!
Оказавшись рядом с ними, я шутливо сказал в тон Леночке, как бы продолжая ее фразу в адрес Наташи:
— А то смотри у меня — получишь в зуб!
Лена изобразила еще более строгое лицо и, напустив на себя экстремально суровый вид, попросила меня выйти с ней в коридор.
— Знаешь что, Игорь, — начала она, так мило сдвинув брови, и принялась грузить теорией про деловую этику. То есть, о том, как должны себя вести на работе воспитанные люди.
Я стоял, слушал, любовался ее женственными чертами, голосом, одеждой, телодвижениями, все время улыбался и немножко кривлялся. Выслушав нравоучения до точки, я начал что-то говорить, любовно ее передразнивая, однако она меня перебила. После чего я резко повысил голос, правда, оставаясь в уважительном формате, и сказал:
— А давай ты меня не будешь перебивать. Я же тебя уважаю — не перебивал.
— И ты меня не перебивай! И не надо меня подкалывать на глазах у коллег.
— Конечно, Лена, я больше не буду.
Неожиданно для себя я обнял ее со словами:
— Лена, ты такая приятная девушка.
— Да и ты тоже классный, — сказала она, сдержанно улыбаясь.
— Ты мне нравишься. С тобой очень приятно общаться.
— Ой, и мне с тобой.
Она уже не могла сдерживать ослепительную улыбку. И вдруг добавила:
— Жаль что мы с тобой коллеги по работе, не общаемся по-другому.
Я крепко взял ее за попу и сказал:
— Ой, Лена, что ты такое говоришь. Я не такой! Я не так воспитан!
Она захохотала и начала вырываться.
Мы вернулись в рабочий зал, и я ей тихо сказал:
— Ну все, теперь нас видят твои подчиненные. Давай, дорогуша, снова сделай строгое лицо!
Она снова рассмеялась. Хотя она женщина совсем не моего типа, в тот момент она мне виделась намного более привлекательной, чем обычно. Когда женщина улыбается, это прекрасно.
10. В ЛЕСУ РОДИЛАСЬ ЕЛОЧКА
— Со мной, знаешь, что-то странное творится. Как будто сума схожу. Вроде все про себя помню, но так, словно не про себя, а про кого-то другого… Понимаешь?
— А чего тут не понять? — спросил Валерка. — Ты сколько уже не пьешь?
— Две недели, — ответил Иван. — Сегодня как раз.
— Так чего ж ты хочешь. Это у тебя черная горячка начинается.
Виктор Пелевин, «День бульдозериста»
Однажды я подумал о том, что мне часто бывает плохо потому, что я слишком много времени провожу среди людей, которым плохо. Они подавляют меня своим негативом. Почему большинство взрослых людей подавляют свои желания, эмоции, внутренние импульсы? Почему я, оказавшись в вагоне метро среди людей-роботов, тоже становлюсь роботом? Я внутренне протестовал, но был бессилен противостоять настроению толпы, идущей по своим делам в мрачном трансе.
