От детских лет до без малого тридцати мне думалось, натурально, что придет время и у меня в личной жизни все построится само собой. Как — я не знал. По ходу делал удивительные наблюдения. Например, бывает, какой-то мужик буквально топчет свою женщину, бьет и унижает ее, не работает, пропивает ее деньги, а она его — ах, любит. Пожалуй, это крайний, слишком брутальный пример. Но есть множество банальных из той же серии. Они никак не вязались с моей логикой справедливости в отношениях и откуда-то взявшимися во мне стереотипами о джентльменском поведении.
В моменты депрессии, связанной с одиночеством, я думал: а может быть, я пидорас? Ну, есть ведь люди, которым природа дала тело мужчины и сознание женщины — у таких с женщинами ничего получаться не может априори. Но мой член не проявлял признаков жизни в связи с какими угодно мужчинами в каких бы то ни было обстоятельствах. Ни в кино, ни в общественной бане, ни при общении с харизматичными парнями из моего круга общения. Глядя на целующихся мужчин (в центре Москвы такое не редкость), я испытывал только недоумение или легкое отвращение. Женщины, наоборот, всегда привлекали и отвлекали от остальных вещей, и вызывали сильное сердцебиение. Ну что ж, значит, я не пидорас, хорошо… Но быть мужчиной — не только значит иметь мужские половые органы и интересоваться женскими. Нужно иметь еще кое-что внутри себя. Стержень. У меня его не было. Наверное, потому что его не было и у моего папы…
В какой-то момент я осознал, что в отношениях с женщинами я пассивен. Я сам как женщина. Я как будто чего-то жду. Так женщины ждут инициативы от мужчины, от других людей, от обстоятельств внешнего мира. Не я выбираю — меня выбирают. Я не причина, а эффект. Я не управляю своей жизнью, живу в каком-то генераторе случайных событий.
Психологи говорят, у нас самую сильную негативную реакцию вызывают люди, обладающие свойствами, которые есть у нас самих и которые мы в себе ненавидим и тщательно от себя скрываем. Меня почему-то всегда приводил в состояние бешенства актер по имени Николас Кейдж. Воплощение немужественности. Тихое, чистоплотное, безопасное животное с жалобными глазами. Наверное, я его ненавидел, потому что в его облике узнавал себя. Я знал, что я сильный мужчина, потому что в соответствующих обстоятельствах я проявлял себя сильным. Я был сильным даже когда меня избивали. А вот в части менталитета, связанной с женщинами, я был не я, а какой-то Николас Кейдж. В целом по жизни у меня получалась странная смесь: мое поведение зачастую было по форме мужским, а по содержанию женским. Пассивное.
