«Все, чего я добился в жизни в плане профессионального и социального роста, — вопреки родителям. Вопреки. Если бы я делал, как они требовали, жил бы сейчас с ними. Был бы хроническим лузером. Копался бы с ними в огороде, ругались бы насчет какой-нибудь бытовой хуйни.
„Они“ — это главным образом отец. Мама — простая, слабенькая женщина. Отец — слабак, предрасположенный к тирании. Подавлял меня все время совместной жизни, пока я не съебался из отчего дома восемь лет назад. Впрочем, надо отметить, что это не сам я съехал, а папа меня выставил.
Очень горько осознавать, что мой папа — мудак. Боже мой, папа, если бы ты знал, сколько боли ты мне дал. Сколько морального насилия я пережил благодаря твоей любви. Той самой, блядь, уродской родительской любви такого образца, когда так любят, что растоптать готовы за несоответствия поведения ребенка родительским чаяниям.
Анализируя причины своих ограничений (в той мере, конечно, в какой они поддаются самостоятельному анализу), я понимаю, что меня, мою психику систематически насиловали в годы детства и отрочества. Мне внушалось, что я… ну, цитаты сейчас приводить бессмысленно, так как нужно описывать действия в контексте. Короче, я мудак, урод и ничтожный тупица. Не дословно — по смыслу. Это делалось не каждый день, но для того чтобы вживить страхи, неуверенность, привычку оглядываться на мнение окружающих, и кучу всяких тараканов — достаточно систематически. С другой стороны — никакого поощрения, никакого ощутимого одобрения за успехи. Учился с отличием — так и надо. Занимался спортом, был лидером чего-то там в школе — так и надо. Никаких попыток сказать: „Ух ты, братан, ты просто молодец, я знал, что ты крепкий парень, я тобой горжусь!“ Ничего подобного. Никакого поощрения. Вообще. Может быть, отец считал проявления любви к сыну чем-то вроде унизительной слабости?
Мотивация у меня всегда отрицательная была. Хочешь избежать унижения — давай, сука, делай что говорят.
Меня ни разу — ни разу, серьезно — не спросили о том, что для меня важно. Никогда за все эти годы. Ни слова. О том, что надо сделать — да. О том, что происходит внутри меня — не колышет, есть дела поважнее.
Блядь, как это плохо. Как много потеряно, проебано зря.
Сейчас мои родители мной ужасно гордятся. Хвастают друзьям. Сын не только не сидит на шее, как у большинства. (Мне родители сами говорят, что их знакомые жалуются, что их взрослые дети за тридцатник живут у родителей, хавают из их холодильника и т. д.). Сын сделал себе финансовое образование сам. Сын начал работать в частном банке, еще не закончив учебу. Закончил учиться с красным дипломом. Уехал в Москву и теперь работает в политическом бизнесе. Папе вот недавно помог купить машину, недорогую иномарку, в кредит (доплачиваю к ежемесячному взносу отца). Квартирку вот прикупил (по ипотеке опять же, не в Москве, а в том провинциальном городе) — она сдается в аренду, рента родителям — прибавка к пенсии, очень рады. Вот какой прекрасный сыночек — не зря растили. Гордятся.
