Сайрус прочел что-то из Библии. Я особо не вникала. В его устах Святое Писание всегда отдавало металлом, казалось суровым и осуждающим. Ничего общего с душевной историей про любовь, которую рассказывали Макс и Сара. Бог Сайруса представлялся мне требовательным надзирателем, которому я не доверяла.
Сайрус наконец закончил скучную и длинную молитву. Все сказали «Аминь». В церемонном порядке поплыли вокруг стола блюда. Сначала огромное блюдо с горой-индейкой, затем зелень, картофельное пюре и домашний клюквенный соус. На каждом конце стола во множестве стояли соусники и всевозможные салаты, которые, впрочем, по большей части остались нетронутыми. О моем батате ходят легенды, и каково мне было смотреть, как Уолт соскребает подливку из коричневого сахара с орехом-пекан, а нежную картофельную мякоть оставляет? Подливка жутко калорийная. А у него диета… Но я только вежливо улыбалась и помалкивала.
Разговор то разгорался, то затухал и состоял по большей части из сплетен. Им всем, давно уехавшим из наших мест, хотелось услышать последние городские новости. Диана же щедро потчевала нас пошлыми историями, приключившимися с разными ее знакомыми в Атланте. Очень напоминало сюжет бездарного реалити-шоу. Я постаралась отключиться. В какой-то момент мне даже удалось поймать взгляд Лили и подмигнуть ей украдкой. Та демонстративно отвела глаза.
И вдруг я оказалась в центре внимания, весь стол выжидательно смотрел на меня. В чем дело? А в том, что, не прислушиваясь к общей болтовне, я не сразу уразумела, что Диана чем-то недовольна и уже во второй раз обращается ко мне.
– Что, простите?
Диана закатила глаза.
– Я говорю, картошка у тебя какая-то клейкая. Ты ее долго варила?
Я медленно опустила на тарелку вилку, которую не успела донести до рта.
– Достаточно.
– Чего не выношу, так это клейкой картошки. – Диана нарочито брезгливо передернула плечами и кончиком вилки отодвинула остатки блюда на самый краешек тарелки.
– Извини, мама. – Сайрус сочувственно улыбнулся матери. – Рэйчел у нас не самая лучшая в мире повариха.
Диана расхохоталась, даже руку к сердцу прижала, дескать, смешнее ничего в жизни не слыхивала.
– Право слово, милая, – обратилась она ко мне, – и чем только ты целыми днями занимаешься? Я бы на твоем месте хоть картофельное пюре, что ли, научилась готовить.
Послышались сдавленные смешки. Я молчала и глупо улыбалась. А что было делать? Для родственников Сайруса главное развлечение – напомнить, из какой семьи я к ним попала. Чего только я не наслушалась за эти годы, как только меня не обзывали: голодранка, дочка никчемной пьянчужки… До сих пор я все терпеливо сносила. Однако события последних недель, сплавившись, произвели во мне подобие бури, взбаламутившей все мысли и чувства. Довольно было одного ехидного замечания, чтобы разрушительная волна выплеснулась наружу. Внезапно я отодвинула стул, трясущимися руками потянулась к опустевшему кувшину для воды. Просто предлог побыть одной. Всего несколько минут, а то не выдержу…
