Начинаем в темпе одевать бронь. Парни тихо разбежались по указанным местам. Дед Матвей уходил как призрак, бормоча что-то в бороду. Непростой, дедок. При первой встрече оглядел, как рентгеном просканировал и пока я гранату делал, посматривал настроженно.
Осторожно подползаем к краю обрыва. Здесь под кустами орешника можно незаметно спуститься вниз. Смотрим. У крайнего костра, что за сбатованными лошадями, сидят два монгола. Точней один дремлет, держа в руке здоровенный обглоданный мосол, а второй, спиной к нам, смотрит на тлеющие угли костра, и поёт что-то монгольское. Счас будут аплодисменты. Они здесь на краю вас ждут.
В середине лощины идёт веселье. Доносится женские крики, плач и хохот степняков. Только не стрельнул бы кто раньше времени, нервы у парней могут сдать, ведь матери и сёстры там, придётся отбиваясь отходить. Медленно прошли через кусты. Никто в нашу сторону не смотрит. Знаками показал Горину, кого валить ему. Стал осторожно подкрадываться к сидящему. Горин шел с саблей в руке к соне.
Правую руку за подбородок, левую руку сверху. Хрусь! Показалось, хруст раздался на весь лес. Мать ети, тошно-то как. Отпелся, акын монгольских степей. Одновременно Горин вогнал в приоткрытый рот спящего саблю и повернул. Мой свалился тихо, тот же посучив ногами тоже затих. Двигаемся к пологой стене оврага. Лошади справа, поганые слева. Там прячемся за стволы толстых осин и ждем.
— Ур-р-р-а-а-аи-уй-а!
Началось. Повскакивали все. Начали метаться. О! Раз, два, три упало. Оп-па, поняли что их сейчас отстреляют как баранов. Метнулись к лошадям. Сделал знак Горину пригнуться, ширканув зажег спички на пакете и метнул в набегающую толпу.
Бабах!
Ух! Знатно громыхнуло. Вон как вздрогнули и шарахнулись кони. Похоже не только они. Стрельба из луков прервалась. Что они там, всё-таки крестятся на грохот? А что там монголы? Лежат. От взрыва скопытились? Нет, половина шевелятся. Горин заорал, и кинулся в атаку.
— Китеж! А-а-а!
Ух, какой у него клич! Бегу за ним и ору тоже.
— Китеж!
Первый, на тебе. И ты получи. А ты что? Передо мной вскочил степняк, в кольчуге и наплечниках. Они сверкали, и были в точь-точь как у меня. Интересно, где Васька копировал фасон брони, вернусь, спрошу. А степняк, начальник, небось? Он заорал и ударил саблей. Ну, кто ж так нападает, начальник называется. Легко увёл его саблю в сторону с шагом навстречу, и чуть в бок. Эфесом дал в торец. Так, милок, ты нам на вопросы отвечать будешь. Связал его верёвкой, её тут немеряно, видимо полону много рассчитывали взять. Огляделся, поведя округ саблей. Что, всё? Ух, двадцатку вояк степных, пацаны положили из луков. Робины Гуды! Мы с Гориным только девятерых, он пять и я троих, считая тех, что у костра. И этот пленный, ещё.
