Волшебство начинается | страница 10

В тот же самый момент послышался голос Елены:

— Лейла, выйди отсюда немедленно! — Потом она постаралась взять себя в руки: — Сейчас я занята, поговорим позже.

Схватив девочку за руку, Франциска вывела её за дверь.

— Подожди! — запротестовала Лейла. — Дай мне взять мою арфу.

Выглянув в салон, Айви Буллитпот увидела, как девочка уходит, держа в руках футляр со своим любимым музыкальным инструментом.

Эрминия направилась к коварной журналистке, нацепив на лицо самую лучезарную улыбку:

— Прелестно! Божественный маникюр, дорогая! У такой занятой дамы, наверное, ещё масса дел… Не тратьте времени на оплату, мы будем счастливы считать вас нашим гостем.

Бабушка Эрминия запнулась на последних словах — она совсем не умела говорить неправду.

— Думаю, я ещё немного здесь задержусь. Это место становится всё более и более интересным, — ответила Айви, постукивая шотландскими ногтями по косяку двери. — Мне бы нужно привести в порядок и волосы, — дьявольским голосом заключила она.

Эрминия вопросительно посмотрела на Елену: увидев, что та кивнула, взяла ножницы и начала их точить.

— Ну хорошо, — сказала она, — да будет красота!

Тронув точным и резким движением руки диапазон на колонне арфы, миссис Пюррет вслушалась в вибрирующую в воздухе ноту ЛЯ, затем взяла ключ и чуть-чуть подтянула струну, подправляя звук. Она коснулась красной струны ДО, затем — золотой ЛЯ и наконец струны СИ, прикрыв глаза, чтобы понять, насколько точна была настройка. Когда она вновь открыла их, на пороге комнаты со страдальческой гримасой на лице стоял Флориан. Изо рта у него вытекала красная струйка.

— Маленький мой, — произнесла она так спокойно, как если бы они всей семьёй мирно восседали за воскресным завтраком, — это любимый папин соус, не нужно использовать его для шуток.

Лиза Пюррет, мама Флориана, никогда не сердилась.

Флориан перепробовал всё на свете, но без толку. На школьном выступлении, например, он подложил на стулья всех девочек в классе подушки-перделки, но это не вызвало у неё ничего, кроме вздоха. А ведь десять одновременно взрывающихся подушек-перделок не могут не шокировать. Все девочки покраснели от стыда, а родители в зале взволнованно зашептались. Но мама даже ничуточки не рассердилась.

Тогда он перешёл к более смелым шуткам: обмазал острым перцем чашки для чая, которым мама угощала своих учениц перед каждым занятием. В тот раз светленькая, кудрявая девочка доставила ему огромное удовольствие, разбрызгав чай по всей гостиной. Мама же просто поставила чашку на стол и посоветовала девочке съесть печенье, чтобы справиться с жжением.