— Вот и чудесно. Люсинда, надень свою накидку, дорогая.
— Но… — начала мрачная вдова.
— Говоря о прогулке, я имела в виду вовсе не себя, а Люсинду, — перебила рыжеволосая.
— Но как мне… — Вдова нахмурилась.
— Глоток свежего воздуха не помешал бы, — заявила Люсинда, взяв Уилла за руку.
— Но я… можно сказать… — Вдова в растерянности умолкла.
— Дражайшая Виктория, мы пошлем Мэри с накидкой и перчатками сопровождать их, — успокоила сестру рыжеволосая тетушка.
Уилл не отважился взглянуть на «дражайшую» Викторию. Вместо этого он пропустил вперед леди Люсинду, поклонился оставшимся дамам и последовал за ней из комнаты.
Он хотел закрыть дверь, но ему это не удалось.
Рыжеволосая тетушка высунула голову за дверь и пронзительно взглянула на Уилла.
— Полагаю, я вижу в вас то, чего другие не видят, милорд. Пожалуйста, докажите, что я не ошибаюсь. — С этими словами она отступила и решительно захлопнула дверь.
Люсинда ликовала. И она едва сдерживала смех, пока они не пересекли улицу. Герцогу все же не удалось справиться с ее тетушками!
Когда же она наконец рассмеялась, он проговорил:
— Не понимаю, что вас так рассмешило.
Люсинда не могла не признать его очаровательным. Он такой большой, а временами очень похож на мальчишку! Ей очень хотелось погладить его по щеке, но она сдержалась.
— Ну… ладно, ваша светлость. Все было не так уж плохо. — Несмотря на все свои усилия сохранять хладнокровие, Люсинда не смогла удержаться от улыбки. — Ведь это была всего лишь ваша первая встреча с ними. И их было трое, а вы — один. Возможно, еще несколько занятий в боксерской академии — и вы будете готовы к следующему раунду.
— Дерзкая девчонка, — пробормотал себе под нос герцог.
Они вошли в парк в центре Гросвенор-сквер, и Люсинда оглянулась. Мэри шла за ними, держась на таком расстоянии, чтобы не мешать их разговору, но успеть прийти на помощь, если, герцогу вдруг придет на ум потащить леди Люсинду в кусты. Или увлечь ее за дерево и насильно поцеловать. Или… еще что-нибудь в этом роде. А она, Люсинда, определенно этого не хотела. И никогда не захочет. По крайней мере, сегодня.
Но как бы то ни было, сейчас она была в безопасности.
Почему она не отказалась, когда тетушка предложила эту прогулку? Ах, да потому что поддалась его обаянию, его улыбке, его глазам, которые из холодных карих иногда становились горящими зелеными — в зависимости от того, о чем он думал и что чувствовал.
«Но что же он чувствует?» — уже не в первый раз подумала Люсинда.
