Я раздумывал, стоит ли сообщить Вадиму, что Тома ошивается вокруг моего дома и роется в моем почтовом ящике, что ее видели соседи. Что-то удержало меня. И я лишь пожал плечами.
Странные люди в странном городе. Еще одно подтверждение того, что я прав: люди совершенно не ценят других людей, когда они есть друг у друга в наличии. Пока девка каждый вечер выскакивала в он-лайн, он не очень-то обращал внимание на ее желания. Должна возникнуть недостача, хотя бы легкий дефицит, чтобы они начали дорожить друг другом, держаться друг за друга. Возможно, поэтому я и не стал говорить Вадиму, что Тамара исчезла не совсем. Мне нравилось наблюдать за столь редким человеческим состоянием жажды другого, взаимной нужды друг в друге. Притом, что я не сомневался — хватит их запала ненадолго. Этот аттракцион довольно скоро закончится, насколько я знаю людей. Я же говорил, что люди не помнят никого и ничего. И довольно быстро стираются друг у друга из памяти, даже если в какой-то момент времени представлялись друг другу страшно важными и нужными. Возможно, даже любимыми. Другие люди отвлекают их от мыслей о прежнем.
Мы еще немного посидели с Вадимом и разошлись. Когда я подходил к своему дому, против воли осматривался по сторонам, надеясь натолкнуться взглядом на Тамару. Конечно же ее не было ни во дворе, ни на лестничной площадке. Я решил, что если эта парочка протянет хотя бы до лета и не потеряет взаимный интерес, и еще не упадет друг другу в объятия, то я стану их добрым купидончиком и организую им свидание. А до того по мере сил буду препятствовать их встрече. Мне интересно проверить крепость эмоционального цемента.
* * *
Март закончился. Руководство было страшно довольно результатами первого квартала. Похоже, боссы вошли во вкус «оптимизации» и жадно присматривались, где еще можно подкрутить гайки и усилить давление на рабсилу. То есть на нас. На меня. Все напряженно хмурились, «предвкушая». Только Вася радостно потирал руки. Не думаю, что им двигала одна лишь алчность. У меня закрадывалось подозрение, что он в глубине души надеется, что мы, остальные консультанты, не выдержим давления этого пресса, сбежим, рассосемся. И останется он один — такой единственный, незаменимый, могучий атлант. И все убедятся в его исключительности. Но мы держались. Хотя работа норовила заполнить собою все жизненное время, я старался придерживаться своего правила уходить из офиса в 19.00. Иногда ради этого приходилось жертвовать обедом. От дневного общения с Леной и Олесей по Сети тоже пришлось отказаться. Но я выходил с ними на связь вечером. Олеся канючила и зазывала меня в Самару или выражала готовность приехать в Москву. Устраивала демарши в духе: «Я не могу понять, какие у нас отношения и есть ли они вообще? Мы вместе или как?». Я терпеливо ее успокаивал.
