— О, конечно, сэр. Вернее, я, конечно, хотела, но, падая, мисс Уитекер, видимо, толкнула лодку, так что она быстро поплыла прочь. Я оказалась слишком далеко, чтобы помочь ей.
— Полно, юная леди, человек ведь не в один миг идет ко дну. У вас было время направить лодку и доплыть до нее.
— О нет, сэр, ведь весел-то у меня не было. Я же вам говорила, мисс Уитекер как раз забрала их у меня, и тут потеряла равновесие и упала в воду. Весла упали вслед за ней, сэр, и оказались так же далеко, как и она…
Капитан Хедли ничего не ответил.
— Весла потом подобрали, они так и плавали в озере, если помните, сэр. Я пробовала подгрести к мисс Уитекер, пыталась грести руками, но я ведь была от нее футах в двадцати, так далеко отнесло лодку. И еще, лодка такая широкая, что я никак не могла опустить сразу две руки одновременно, сэр. А когда я стала грести одной рукой, лодка закружилась на месте, сэр.
В ответ капитан кивнул, признавая, что так точно описать все детали может лишь тот, кто и вправду пытался это проделать.
— Ну что ж, прекрасно, пока это все, — сказал он наконец. — Вы можете идти.
Я была уже у двери, когда его голос остановил меня:
— О, еще одно.
— Что? — обернулась я.
— Этот звук, звук от удара головы о дерево… или лучше сказать — дерева о голову? Не могло ли оказаться, случайно, что этим деревом было весло?
Я снова смотрела прямо на него, чувствуя, как кровь отливает от лица.
— Даже не знаю, сэр, — ответила я, — ведь это звук, которого я никогда не слышала.
После этого мы с капитаном Хедли встречались еще два или три раза, и каждоразно повторялось одно и то же, мы опять и опять возвращались к тому звуку, он снова и снова допытывался у меня про весла, но мне нечего было добавить. Я чувствовала, что такое положение дел его почему-то не удовлетворяет, но объясняла это особенностями его характера и тем, что ему приходится исполнять такую службу. На коронерском суде я то и дело ловила на себе его странный взгляд — он глядел так, будто я была задачкой, оказавшейся ему не по зубам, и это его восхищало. Коронер, приятный старичок, задал мне множество подобных вопросов, а потом, когда я закончила давать показания, велел занять свое место и распорядился, чтобы мне принесли воды. Отвечая ему, я поднимала глаза и, видя, что Хедли не сводит с меня взгляда, не могла отогнать мысль о том, что во время всех наших встреч его главной целью было отрепетировать мою роль, чтобы я смогла правильно отвечать в суде. Я подумала, что могла бы понравиться Хедли, познакомься мы при других обстоятельствах, скажем на балу — хотя я в жизни ни на одном и не бывала — или на катке. Однако, будучи свидетелем по делу мисс Уитекер, я только сбивала его с толку и приводила в замешательство.
