– Я хочу пойти к ней и проверить, что случилось! Плевать я хотел на ее родителей и на то, что они подумают!
Дядя Боря встал и налил нам еще по одной чашке, показывая свое отношение к моей излишне горячей тираде.
– Ты видел, с каким ружьем вчера пришел этот парень? – спросил меня он.
– Дядя Боря! Да мне пофигу, с чем там и кто таскается по лесам!
– Ты узнал модель? – поднял он брови в ответ.
Пришлось смириться.
– Американец, дробовик… Кажется, армейский. Этот, как его… «Мосберг-500»?
– Пятьсот девяносто, балда. Пятисотые в армию не идут. Ну, хоть модель узнал… А то я уж подумал, что зря время на тебя потратил.
– Дядя Боря, да мне сейчас не до этого…
– Помнишь, мы с тобой уже на тему оружия в лесу говорили?
Я понял, что, пока он не захочет, поговорить про Иру все равно не удастся.
– Помню, – сдался я. – Ты говорил, что автомат в лесу – это бесполезная игрушка для дебилов.
– Вот именно. Наши охотнички привыкли, что из-за демона нас стороной не только демопсы обходят, но и собаки не суются… А если свора голов десять-пятнадцать? Что ты со своим автоматом делать будешь?
– Так в дробовике патронов мало. Шесть же вроде?
Дядя Боря закатил глаза, показывая, каким дураком и неучем я в конце концов вырос.
– Девять, Сережа! Девять!
– Да ладно, какая разница?
– Большая – в условиях боя. К тому же не забывай, какой эффект будет от одного выстрела дробью по скученным целям и за сколько секунд у тебя в автомате рожок опустеет…
– Ну, в принципе, согласен…
– А раз согласен, сходи-ка ты к Филину и забери у него «Мосберг».
– Зачем он мне? – удивился я. – Я по лесам дальше километра все равно не захожу. Если что, отбиться и «калаша» хватит.
– А на всякий случай. Запас карман не тянет. Заодно разузнаешь, как там и что. Если девица эта твоя в переплет какой попала, наверняка услышишь или Филин что скажет.
– А, понял! – обрадовался я, не обращая внимания на холодок в голосе дяди Бори. Он недолюбливал Иру, и это было единственное, в чем мы с ним не сходились во мнениях. Откуда ему знать, какая она!
– Ты, Сережа, ровно малое дитя иногда…
Я решительно встал, чтобы скрыть смущение:
– Все, дядя Боря, пойду. Спасибо тебе.
– Ты поосторожнее там, понял?
Я вышел из подъезда и медленно пошел в сторону площади. Торопиться некуда. Все равно Филин и его люди появятся в мэрии не раньше чем через час. Я любил иногда посидеть на лавочке перед крыльцом. Фасад здания почти не пострадал, и, если не обращать внимания на старые рябинки, засохшие после Второй Кары, можно представить, будто вернулся в детство. Мы с мамой часто сидели тут, когда приезжали в город на рынок или в универмаг перед началом занятий в школе. После нашей деревни, заросшей навозом по самые крыши, этот каменный дом с колоннами мне, пацану, казался чудом архитектуры.
