Не один год работал Павел в шахте. И там нередко попадал в переделки. Но никогда раньше не переживал он таких мучительных и страшных минут, как теперь. В кромешной тьме, казалось, нет-нет да кто-то закричит: «Помогите!» «Катя!» — обжигала мысль. И Павел на минуту замирал. До боли напрягал зрение и слух. Вокруг бесновался ветер, шумели волны. В ушах стоял тонкий и нудный звон. «Галлюцинация!» — говорил себе Павел, и на душе становилось легче. Значит, плывет, значит, жива!..
Увлеченный работой, борьбой с волнами, Белов не заметил начинавшегося рассвета. Волны стали принимать конкретные очертания, вдали показались черные полоски не то берега, не то камыша. Павел положил вдоль лодки шест, сел на лавочку, вытер пот со лба. Огляделся вокруг. Насколько просматривал глаз, не было и признака лодки. «А вдруг утонула!» Страшная мысль придавила его, согнула. Он обнял колени мокрыми горячими руками. Склонил на них голову. Лодка, потерявшая управление, развернулась бортом к волне, и ее так качнуло, что Белов чуть не свалился в воду. Тут он снова взялся за шест и стал править к ближайшей черной полосе.
Когда Белов подплывал к камышу, рассвет уже набрал силу. Еще за несколько сот метров до камыша Павел разглядел, что заросли его редки, что лодка тут вряд ли задержится. Однако в глубине зарослей озеро волновалось меньше. Туда и направил лодку Павел.
В камышах действительно было тише, но лодка вела себя хуже. Раскачиваясь на волнах, она несколько раз захватила через борт воды, и справиться с ней не было никакой возможности. Почувствовав опасность, Белов стал подвигаться в более густое место. Обеими руками он брал верхушки камышин, подтягивал лодку. Но вот он поскользнулся и упал в воду.
Бултыхнувшись в воду, Белов в первую минуту не испытал ни страха, ни холода. Он даже не понял возникшей вдруг опасности. На лету успел схватиться за борт лодки. «Держусь!» — подумал он, перебирая пальцами, чтобы ухватиться покрепче. Свое положение он находил даже несколько забавным: подумаешь, искупался! Зато — приключение: будет о чем рассказать. В следующую минуту хотел выбрать удобную позицию и подняться на руках в лодку. Но не тут-то было! Длинные резиновые сапоги, одежда — все наполнилось водой: он сделался точно свинцовый. Павел приспустился, поискал ногами дно, но дна не было. Тревога кольнула сердце: «А тут и утонуть можно».
Для чего-то стал подталкивать лодку в глубь камышей: он боялся открытой воды и хотел подальше отплыть от нее. Однако с горечью убеждался в тщете своих усилий. Тут, в середине зарослей, волны катились точно на море, и ветер яростно чесал камышовую шевелюру. Утром он стал дуть сильнее. В предрассветные часы как бы примеривался, брал разбег — теперь же разгулялся во всю свою силу, вскипятил тучи и понес их над озером.
