Вадим Петрович, скрестив руки на груди, стоял в величавой позе, бездумно смотрел на Сергея. Сергей не смотрел ни на девушек, ни на отца — лежал, отвернувшись к стене, закрывшись книгой. Он знал, что на него смотрит отец, стыдился закипавших у ресниц слез, старался скрыть волнение. Отец же хоть и смотрел на Сергея, но думал о своем. Украинская речь ласкала его слух, была понятной. В издательстве лежал роман украинского писателя, ждал своего переводчика, и Вадим Петрович хотел бы заполучить рукопись на свой письменный стол. Правда, автор романа Любченко предложил своего переводчика, он даже специальное письмо в издательство написал, но с этим нежданным конкурентом Вадим Петрович как-нибудь сладит. «Не впервой», — подумал Златогоров и улыбнулся тайным мыслям, в нетерпенье переступил с ноги на ногу, сделал движение, чтобы потереть одну ладонь о другую. Вадим Петрович, едва вспомнив о романе Любченко, перестал слушать Катю. Пожалуй, никогда еще не было такой выгодной работы, какой обещала быть эта. Книгу написал известный украинский писатель, тираж будет большим, с изданием не замедлят — не книга, а сокровище, плывущее в руки. Упустить его Вадим Петрович не может. Нет, упустить немыслимо, невозможно.
Златогоров заходил по комнате, заламывая руки то за голову, то за спину, а то ожесточенно их потирая.
Тут ему вдруг подумалось: «Катя!.. Украинский язык!..»
Он схватил девушку за руку, сказал:
— Катя! У меня есть идея!..
Девушка оборвала песню на полуслове, с минуту испуганно смотрела на сияющее от какого-то внезапного возбуждения лицо Златогорова.
— Сегодня в книжном магазине встреча с поэтами. А?.. Это же великолепно!.. Ты можешь увидеть Жогина-Сатурновского. Ты любишь Жогина-Сатурновского?..
Не успев оправиться от испуга, Катя отрицательно качала головой. Нет, она не любит Жогина-Сатурновского. Катя слышала это имя, знает, что Жогин-Сатурновский поэт, она читала стихи этого поэта, но, если уж говорить по совести, стихи ей не понравились. Катя решительно не может понять, зачем ей нужно видеть Жогина-Сатурновского.
— Мы пойдем в книжный магазин — это по соседству с нами, на противоположной стороне улицы. Так вот, Катя, ты должна мне помочь. Непременно. И не возражай! Мы придем в магазин, и ты скажешь там несколько слов. На украинском языке. Слышишь?.. Это будет великолепно!..
И хотя Вадим Петрович подкреплял свою речь энергичными жестами, тряс Катю, точно она уснула, но Катя все еще не могла понять, что от нее хотят.
