— Так он специализировался на драгоценностях? — спросил я, рисуя распростертое тело со знаком вопроса на груди.
— Бриллианты, Чарли. Вот что он воровал. Исключительно бриллианты.
— И кто-то попытался его остановить?
— Охранник.
— И он его убил?
— Похоже на то.
Я задумался. О мужчине, с которым виделся в кафе. Он выглядел совершенно обычным человеком. Не преступником, осужденным на длительный срок. Не убийцей.
— Где это произошло? — я уже рисовал бриллиант, размером с нарисованное тело.
— В Амстердаме.
— Он сидел в голландской тюрьме?
— Да.
— Его не депортировали?
— Депортировать — это что?
— Вышвырнуть из страны. Отправить обратно в Штаты. Я думал, именно так с ним и поступили.
— Этого я не знаю.
Я изобразил дугу вопросительного знака и начал утолщать ее, обводя с обеих сторон. Потом принялся расширять точку увеличивающимися кругами.
— Пьер, он что-нибудь говорил тебе о предстоящей работе? Хотел, чтобы ты что-то продал?
— Нет. Это были не бриллианты?
— Нет. Обезьяны.
— Обезьяны?
— Статуэтки. — Я отложил ручку и потер глаза. — По виду — дешевка. Набор из трех штук. Одна закрывает глаза, вторая — уши, третья — рот. Ты о таких слышал?
— Разумеется.
— Ты полагаешь, они могут дорого стоить?
— Не знаю. Зависит от многого.
— Они достаточно дороги, чтобы убить из-за них человека?
— Он убил?
— На этот раз нет. — Я вздохнул. — Дело в том, что он в больнице, Пьер. И, насколько мне известно, со здоровьем у него сейчас не очень. Я не знаю, во что ты меня втянул.
— Ничего не могу тебе сказать. — В его голосе послышались печальные нотки. — Я очень сожалею. Он был из тех, кому я мог доверять. Как и тебе.
— Я никогда никого не убивал.
— Это правда… Но что я могу теперь сделать?
— Ты можешь хоть что-то выяснить об обезьянах? Прощупать, какой на них спрос?
— Разумеется. Это просто. Приступлю немедленно.
— И вот что еще, Пьер. Больше никому не рассказывай обо мне. Особенно тем, кто был осужден за убийство.
Я положил трубку и забарабанил пальцами по рукописи, в такт моим мыслям. Три обезьяны, три взломщика, трое мужчин в кафе. Всего по три. А сколько трупов? Пока два. То есть почти два… Мне оставалось только надеяться, что третьего не будет.
Вскоре после разговора с Пьером я позвонил Виктории и сразу перешел к делу.
— Послушай, вот о чем я подумал. А если портфелей было два?
— Продолжай.
— Допустим, Фолкс достает второй портфель и подкладывает его в кабинет Николсона.
— Такой же портфель?
— Совершенно верно. Помнишь, Фолкс пытается открыть сейф, когда слышит шум и прячется в чулан? Но, допустим, на этот раз он оставил дверцу чуть приоткрытой и увидел, с каким портфелем приходит Николсон.
