– Это ваше право, ваше величество. Мы с вами придерживаемся разных позиций.
– Но скажите вы мне, пожалуйста, генерал, для чего восстанавливать друг против друга две такие почтенные нации? Как бы там ни было, но мы должны с уважением относиться друг к другу при любых обстоятельствах.
– Мои офицеры и я готовы предоставить вам доказательства нашего уважения.
– Генерал, нас следует уважать не только на словах. Будьте любезны! Взгляните на карту на моем столе! Видите, вот то обширное пространство, которым мы уже овладели. – Наполеон с гордостью очертил указкой те места на карте, которые заняла его великая армия.
– Карл XII зашел в наши пределы еще далее... до Полтавы.
– Не забудьте, генерал! Французская армия первая в мире! Ей нет равных, она не знает поражений...
– Пока что мы крепко сошлись только у стен Смоленска.
– Зато эта победа открыла нам ворота в Москву!
– Извините, ваше величество, но Москву еще надо взять...
– Как бы там ни было, однако мы уже владеем большими пространствами вашей громадной страны...
– Да, ваше величество, весь наш народ и вся наша армия скорбят об этом. Но, поверьте, дух россиян не сломлен.
– Если вы думаете, генерал, что поход в Россию истощил французов и силы наши надломлены, то вы глубоко ошибаетесь. Скоро к нам придет подкрепление. Мои новобранцы уже в пути... Но довольно об этом... Которого вы корпуса?
– Второго...
– Знаю, это корпус генерала Багговута!
– Точно так.
– Родня ли вам генерал Тучков, тот, что командует первым корпусом?
– Он мой родной брат.
– Я не стану вас утруждать и спрашивать, – продолжил лукаво и сладко улыбаясь, Наполеон, – о числе вашей 1-й армии. А скажу вам, что она состоит из восьми корпусов. Каждый корпус – из двух дивизий. Каждая дивизия – из шести пехотных полков. А каждый полк – из двух батальонов. Если вам угодно, могу даже назвать число людей в каждой роте.
– Вижу, что вы, ваше величество, очень хорошо обо всем уведомлены.
– Это и не мудрено, – самоуверенно улыбнулся император, – почти каждый день мы берем пленных. В вашей армии нет ни одного полка, из которого бы у нас не было пленных. На допросах их спрашивают о числе полков и рот, в которых они служили. Ответы их кладут на бумагу. Таким образом рисуется картина, которую я вам представил.
Заложив руки за спину и выдержав паузу, Бонапарт вновь обратился к Тучкову:
– Следует признать, господа, что именно вы хотели этой дикой кровавой войны, а не я. Знаю, что у вас только и говорят, что будто я зачинщик. Но это неправда. Сейчас я вам докажу, что я не хотел начинать этой войны, что меня к ней принудили.
