– Сейчас проведем очную ставку. По словам свидетелей, на вас напали две женщины. Володя, заводи!
Молодой лейтенант выполнил просьбу начальника, и в кабинет ввели двух напуганных и скованных наручниками женщин. Одна из них была невысокая, с рыжими волосами, в зеленом сарафане и белых кроссовках. Другую Марко очень хорошо запомнил, это она метала в него яйца.
Высокая, худая, с растрепанным хвостом светло-пепельных волос и упрямо сжатыми губами, Камилла, а это была именно она, посмотрела на присутствующих в тесном кабинете людей и встретилась глазами с пронзительным взглядом черных глаз.
Мила не могла не отметить мужчину, раскованно сидящего на стуле с гордо поднятой головой, с самым красивым лицом, что она встречала в жизни, и густыми темными волосами. На правом виске его красовался лейкопластырь, а щека и ворот белоснежной водолазки были измазаны засохшей кровью. Ботинки сверкали чистотой, а вот дорогая одежда была вся в грязи и разбитых яйцах.
Камилла закрыла глаза, не желая это видеть.
– Да, это они. Я отчетливо запомнила этих стерв! – закричала Виктория. – Что этим отродьям было надо от нас? Ограбить?
– Это мы сейчас и выясним, – проговорил следователь, делая предупреждение спутнице Марка: – Не выражайтесь в моем кабинете и не оскорбляйте, еще не было суда, и они пока не преступницы.
– Как бы не так! Они чуть не проломили мне голову! Марк спас меня!
– Ваши имена, отчества и фамилии, год рождения и род занятий, – перевел взгляд на женщин Григорий Степанович, не замечая, что пиджак у него застегнут косо, не на ту пуговицу.
– Надежда Петровна Ситцева. Тысяча девятьсот… нет, нельзя у женщин такие вещи спрашивать в присутствии незнакомых мужчин! – воскликнула Надежда.
– Вы еще будете кривляться, гражданка Ситцева?! – рявкнул следователь. – Это с вашими-то двумя привлечениями к административной ответственности за участие в несанкционированных митингах? Сейчас дело пахнет, вернее, тянет на уголовное. Так что я бы на вашем месте не юлил и не выпендривался, а четко отвечал на вопросы.
Надежда вздернула нос.
– Тысяча девятьсот семьдесят четвертого года рождения. Зачем спрашиваете, раз у вас все есть в компьютере? Издеваетесь?
– Как же вы дошли до жизни такой, гражданка Ситцева? Нападение на гражданина другой страны, нанесение ему побоев, несанкционированный митинг… унижение человеческого достоинства… – перечислял Григорий Степанович.
– А это еще что?
– А закидывание людей тухлыми яйцами, думаете, не унижение?
