Знает он и о том, что такое власть. И он пил этот пьянящий напиток. Он хорошо помнит его сладость. Видел он владык, их слабости, их ничтожество. Его не привлекают великокняжеские милости, ибо видел он их! Вкусил их обманчивую сладость! И когда захотелось восстать против неправды... эта неправда оказалась сильнее его. Она бросила его в тюрьму, но не затушила огня злобы к противникам... Горе защитникам неправды!
На желтом, сморщенном лице старца суровое упрямство. Он ни у кого ни разу не просил снисхождения, он презирает жалость. В его старческих движениях мягкая грация уверенного в своей силе вельможи, который вот-вот выпрямится, отбросит на затылок копну длинных седых волос, вытянется во весь рост и властной рукой укажет всем своим недругам, чтобы они распластались у его ног. Из-под нависших седых пучков выглядывают бодрые, насмешливые голубые глаза. Кто же поверит, что этому старцу столько лет?
Да, он был вельможей, он - узник-старец Вассиан. Это он вступил в спор с Иосифом Волоцким, игумном Волоколамского монастыря, тянувшим церковь под стопу государя, это он восставал против монастырских богатств, монастырского землевладения... Он поднял великую бурю в государстве, и за ним пошла толпою боярская знать. Бояре на память выучивали его писания, ведь они также за то, чтоб у монастырей не было вотчин. Вотчины достояние только князей и бояр. Не к лицу инокам гоняться за землями и усадьбами, как это делают царские прислужники - иосифляне. Благословенна память старца Нила Сорского, великого нестяжателя!
Вассиан знает, что имя Нила Сорского стало страшным.
Чем сильнее становится власть царя, тем страшнее для людей и его, Вассиана, имя.
От него уже давно отреклись в угоду царю все его родные и друзья, и он молится каждый день о них, прося у бога им прощение за их малодушие, за грешную трусость.
И вот однажды в сумраке, когда за окном спускался вечер, и когда только что возжег старец свой светильник перед иконою Нерукотворного спаса, в келью тихо вошел царь Иван Васильевич.
Он ласково взглянул на старца, подойдя к нему под благословение. На нем был зеленый длиннополый кафтан и красные с золотыми узорами сапоги на серебряных подковах.
Вассиан не шелохнулся. Царь поднял голову, выпрямился.
- Не хочешь? Ну, бог с тобой! - улыбнулся он. - Вот вздумалось мне, старче, побывать у тебя, соскучился я по мудрому слову, - тихо произнес Иван Васильевич, усаживаясь на скамью. - Давай совет держать.
